Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Обхаживать одно из самых ценных приобретений Голливуда Грин начал не сразу. Его первая встреча с Мэрилин, случившаяся за полтора года до упомянутого события, в анналах жизнеописания Монро занимает такое же место, как встреча Стэнли с Ливингстоном. При виде детского лица Грина она не сдержалась и сказала: «Но вы же совсем мальчик!» На что он ответил: «А вы просто девочка». Они тотчас почувствовали расположение друг к другу. Грин, специализировавшийся на фотографировании знаменитостей, приезжал в Голливуд делать снимки для журнала «Лук». Его подход к делу подкупил не только Мэрилин, но и Ди Маджо. Он фотографировал ее в пышных платьях и скромных позах. В его видении Мэрилин не было привычного сексуального начала Монро, но сохранилась ее общая аура.

План, который вызовет гневный протест Голливуда, начал приобретать смутные пока очертания во время их первого совместного обеда. За вином Грин много и с энтузиазмом говорил о своей мечте самостоятельно снять фильм. Мэрилин выразила желание появиться хотя бы в одной из его будущих картин. На «Фоксе» она чувствовала себя несчастной по двум причинам.

С одной стороны, Мэрилин понимала, что она для студии выгодна. Несмотря на свой невероятный успех, актриса была связана контрактом, по которому ее максимальный заработок составлял 1500 долларов в неделю. По голливудским стандартам это были не слишком большие деньги.

Милтон Грин был согласен с Мэрилин в том, что такое положение несправедливо. Он убеждал ее, что она могла бы зарабатывать куда больше, если бы рассталась с «Фоксом».

Мэрилин пожаловалась ему и на то, что студия все время предлагает ей глупые роли. Это беспокоило ее ничуть не меньше, чем жалкая оплата труда. Она уже давно говорила репортерам, что «на самом деле хочет делать что-то другое, что ее привлекают роли типа Джули в фильме «Похороните мертвых» (Bury the Dead), Гретхен в «Фаусте», Терезы в «Колыбельной песне» (Cradle Song)». Ей хотелось работать рядом с такими серьезными актерами, как Марлон Брандо, Ричард Бартон. Ей хотелось играть, но на «Фоксе» об этом не хотели и слышать.

Грин не мог не сочувствовать ей. «Я думал, что перевидал их всех, — сказал он в 1983 году. — По роду работы я встречался со многими моделями и актрисами. Но с такой интонацией голоса, с такой добротой и неподдельной мягкостью, как у нее, я никого не видел. Если она замечала на дороге мертвую собаку, она плакала. Она была настолько чувствительна, что мне все время приходилось следить за собственными интонациями. Позже я узнал, что у нее была склонность к шизоидным состояниям — она могла быть абсолютно умной и абсолютно доброй, а потом являть полную противоположность». Поначалу, правда, Мэрилин показалась Грину воплощением совершенства.

От заговора они перешли к немедленным действиям. Первым делом Грин попросил Мэрилин показать ему ее контракт. Посоветовавшись с юристом, он сказал ей, что контракт не имеет юридической силы, а поэтому она вполне может покинуть «XX век — Фокс». Эта идея глубоко захватила актрису. Когда Грин уезжал в Нью-Йорк, Мэрилин вызвалась отвезти его в аэропорт, удивив к тому же пылкостью прощального поцелуя.

В последующие месяцы состоялось еще несколько встреч.

Грин и его жена Эми оказались как нельзя кстати для Мэрилин, когда она приехала в Нью-Йорк на съемки эпизода с юбкой для «Зуда седьмого года». Эми видела, как со съемочной площадки ушел с посеревшим лицом Ди Маджо. На другой день Эми была в отеле «Сен-Реджис» и сокрушалась по поводу полученных Мэрилин синяков. Когда Мэрилин уехала в Лос-Анджелес, Милтон не раз звонил ей. По телефону обговорили они мельчайшие детали ее обязательств по контракту. Несчастная и растерявшаяся из-за рухнувшего замужества, Мэрилин просто не знала, что делать с контрактом. В конце концов она поддалась на уговоры. Немалую роль в этом сыграли как посулы обеспечить ей спокойствие, так и надежда на лучшее будущее. К тому же Милтон и Эми выразили желание взять знаменитое дитя Голливуда в свой дом.

Итак, 1954 год близился к концу, когда Мэрилин тайно переступила порог дома Гринов в Коннектикуте. Старый фермерский дом, построенный еще в начале восемнадцатого века, стоял на поросшем лесом участке площадью в 25 акров.

В свое полное распоряжение Мэрилин получила мастерскую, дом в доме, с балконом, с видом на озеро. Этот утолок земли показался ей волшебной страной.

Прежде Мэрилин не часто доводилось видеть снег или смену времен года. Потом, когда дело пойдет к весне, она будет радоваться ей с наивным восторгом ребенка. Здесь никто не докучал актрисе. Закутавшись в теплую одежду Грина, она ходила гулять в лес. Она могла пройтись пешком до ближайшего ресторанчика «Литл Корнер» (Уголок), которым управлял брат Грина, и пообедать сэндвичами и домашними шоколадными эклерами.

Эми вспоминает: «Ей нравилось водить машину. Мы, бывало, брали автомобиль и с опущенным верхом носились по шоссе. Нам обеим было приятно, когда ветер обдувал лица, а ноги ощущали тепло обогревателя».