Богиня в спортивном костюме

- Ну не могла же я позволить своей глупой сестере, влюбленной в него, как кошка, выйти замуж за этого подлеца. Он начал подкатывать ко мне в первый же день, когда эта дуреха, приволокла своего Ромео знакомиться с нашими родителями. - дернула плечом Мира.- Вот решила доказать, что он не откажется и измненит ей при первом же случае. Довела дело до конца, в противном случае Люська бы просто меня обсмеяла и ни за что не поверила. А потом, когда поняла, что беременна, было уже поздно, что либо предпринимать. Игорек то сразу слился. Представь, эта курица только тогда поняла, какой подлец ее «красавчик». До этого момента все меня винила, ненавидела. Совратила ее ненаглядного, дрянь такая. Я ж не думала, что залечу. Мне бесплодие ставили, непроходимость маточных труб, сбои гормональные. В общем, Леська, у каждого своя правда. А теперь иди спи, тебе к гинекологу завтра. Люська велела купить контейнеры для анализов. Они в ванной в шкафчике. А я пока тут подмету, что ли немного.

- Куда ты дела мою мать? И кто ты такая? –ошарашенно спросила я, не в силах справиться с офонарением, иначе мое состояние никак было не назвать.

- Да, ты еще тупее меня,- хмыкнула Мира, подхватив со стола бокал с вином, которое в нашем с Люсей доме под запретом. Ну точно, она просто пьяна, потому не похожа на себя,- иди спи, деточка. Ребенку нужна здоровая мать. Хотя, у тебя же всегда есть Люся. Сбагришь ей спиногрыза. И тебе хорошо, и Люське,- снова превращаясь в себя рассмеялась мать – кукушка.

Утро оказалось безрадостным, а точнее сказать отвратительным. Во первых я почти всю ночь носилась в туалет. Видимо мой мочевой пузырь перестал быть моей собственностью, и этот маленький мерзавец теперь развлекается, заставляя свою мамашу совершать променады до уголка задумчивости с интервалом в час.

- Весь в своего придурочного папашу, такой же нахальный, - пробубнила я, в очередной раз сползая с кровати, но стоило мне принять вертикальное положение, на меня напала тошнота. Пошатываясь я добрела до туалета, спустила штаны, уж простите и тупо уставилась на трусики, почему то вымазанные кровью. Моей кровью. Так же ведь не должно быть? Правда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мама! - заорала я во всю мощь своих легких. Странно, раньше я считала, что родительница это последний человек, к которому я обращусь в случае проблем. Теперь понимаю радистку Кэт, хотя в детстве, когда Люся познакомила меня с шедеврой кинематографа, считала тетку умалишенной. Надо же такой дурой быть, чтобы в фашистском логове по русски заговорить. Тоже мне разведчица. Ну да, мне сейчас только об этом думать. конечно.

- Ну, чего орешь? – подала недовольный голос из – за двери Мира, спустя десять минут, за которые я вполне могла бы уже откинуть тапки. Все это время я тупо смотрела в стену умирая от страха. Оказывается я так боюсь потерять то, от чего всего неделю назад сама хотела избавиться. Я уже не представляла, что моего малыша может не быть. И так хотела целовать маленькие пальчики, и вдыхать младенческий аромат. И коляски хочу, и ночи бессонные. Неужели ничего не будет?

- Леська, открой, ну же,- заколотилась в закрытую дверь мать, уже не скрывая тревоги в голосе. Может быть это ее странное проявление чувств привело меня в себя, не знаю. Но определенно, с матерю что – т о происходит. А скорее это я выдаю желаемое за действительное. Я на ватных ногах добрела до двери и отодвинула ригель, без интереса глядя на вихрь по имени Мирослава, ворвавшийся в тесное помнещение санузла.

- Олеся, ну. Да скажи ты хоть слово, черт тебя подери,- взвизгнула Мира, тряхнув меня так, что аж искры из глаз полетели.- Где болит?

- Мам, у меня кровь идет. Там. Мам, это что такое?- прорыдала я.

- Поехали, - каркнула Мира, и схватив меня за шкирку потащила к двери, на ходу хватая с комода в прихожей свою офигенно дорогую сумку, остатки былой роскоши.

О, да, В клинике профессора Ганничкина мы произвели фурор. Я в пижаме с зареванным лицом, носом похожим на перезрелую сливу, и Мирослава Загорская, облаченная в халат, расписанный райскими птицами цвета «вырви глаз». С остатками клубники и авокадо на безумной мордочке на . Видать мамуля то не ограничилась вчера вином, потому что во время моих ночных бдений, я забрела на кухню попить водички, и обнаружила красотку храпящей как портовой грузчик на Люсином любимом диванчике, в обнимку с пустой бутылкой от мартини. Кстати, пойло то недешевое. А вот на нормальную еду для сестры у Миры денег не хватило. В этом она вся.

- Мы по записи,- трубно проорала родительница, до одури напугав пузатую очередь. Надо же, вот бы и мне так врать научиться. Даже глазом не моргнула.

- У меня вообще то пациентка в кресле,- попытался возразить Ганничкин, когда мать, словно несущийся на всех порах локомотив ворвалась в его приемную, волоча меня за руку, как пристяжной вагон. Женщина в кресле заверещала, но на мамулю это не произвело никакого впечатления.