Богоборцы 3

— Бабушка, подождите! — устав гнаться, я крикнул странной старухе вслед, привлекая её внимание: — Остановитесь на секунду! Я просто хочу вам пару слов сказать!

Того, что произошло дальше, я, честное слово, не ожидал. Бабка вроде бы притормозила, позволив мне её нагнать, но, когда я уже почти с ней поравнялся, вдруг отшвырнула мальца в кусты и, стремительно развернувшись ко мне, кинулась, метя в лицо костлявыми пальцами, увенчанными жуткими когтями. При этом лицо у неё изменилось. Рот растянулся, став громадной пастью, полной острых зубов в два ряда. А вместо глаз образовались чёрные провалы.

От неожиданности я позорно шлёпнулся на задницу, но при этом автоматически поставил перед собой щит. Это меня и спасло. Тварь увязла и замедлилась, а я всё так же на автомате двинул ей ногой в морду. Бабку унесло на пару метров, прокатив по земле, а я за это время пришёл в себя и подскочил на ноги, принимая боксёрскую стойку и жалея, что не взял с собой молот.

— Ну, иди сюда, мразь, — теперь пришла моя очередь скалиться. — Ребёнка захотела украсть? Так я тебя мехом внутрь выверну за это!

— Мо-о-ой! — завыла в ответ бабка. — Не да-а-ам!!!

Старуха менялась на глазах. Руки и ноги вытянулись, и на них появилось несколько дополнительных суставов. Сама бабка вдруг упала на четыре конечности, став похожей на омерзительного паука, и принялась скакать по дорожке, выискивая возможность напасть.

Мне это очень не понравилось. Судя по всему, я наткнулся на сильную нечисть, духа, способного мимикрировать под человека и при этом не палиться. На такое были способны только самые старые и сильные чудовища. Сражаться с таким безоружным было невероятно тяжело… и в этот момент я едва не хлопнул себя по лбу. А кто сказал, что я безоружный? И одним движением выхватил из чехла новый нож из бедра зверобога.

Бабка в этот момент словно наткнулась на стену. Её провалы в глазницах неотрывно следили за белой костью у меня в руке, и как только я сделал шаг навстречу, старуха, или, точнее, дух, маскирующийся под неё, отпрыгнула назад. А затем развернулась ко мне задом и задала такого стрекача, что я при всём желании не смог бы её догнать.

От досады я сплюнул на землю. Отдохнул, называется. Приказ никуда не встревать нарушил, духа упустил… хорошо ещё, пацанёнка спас. Впрочем, плевать. Мы должны защищать людей, неважно, больные или здоровые. Вот я это и сделал. Я вздохнул и полез в кусты доставать возившегося там мальчишку, одновременно вынимая телефон и набирая номер наставника. Впереди меня ждала ещё одна головомойка.

Глава 2

— Значит, вы утверждаете, что женщина просто сбежала, бросив внука? — молодой дознаватель сделал многозначительную, как ему казалось, паузу. — Тогда почему мы не можем её найти? Дома она не появлялась, телефон выключен, причём, скорее всего, удалена батарйка, поскольку отклик не идёт. А последний, кто её видел…

— Ага, вы ещё скажите, что я её убил. И съел, чтобы улики скрыть, — я даже не пытался скрыть сарказма. — А потом вызвал полицию и скорую, чтобы меня быстрее поймали. Ещё раз повторяю, это происшествие подведомственности антитеологического бюро. Мои документы вы видели.

— И там нам сказали, что Орехов Виктор Романович, одарённый ранга F, номер жетона 2438651 находится на больничном, — с хитрой усмешкой потряс бумагой полицейский. — И не на службе. Значит, мы имеем или произвол, или попытку завести следствие в тупик, прикрываясь должностью.

— О волосатые ляжки Афродиты, — я хлопнул себя ладонью по лицу. — За что мне это! Какое следствие?! Что вы мне предъявить можете?

— Вы сами признались, что напали на жертву, якобы потому, что она вызывала подозрение, — победно улыбнулся дознаватель. — Но вызванный инспектор бюро не зафиксировал никаких следов потустороннего вмешательства! И поэтому вам лучше всего будет сознаться в совершённом преступлении. Мы всё понимаем, посттравматический синдром, ненависть ко всему потустороннему. Это бывает. Вам просто нужна помощь. А чистосердечное признание, оно смягчает вину…

— И увеличивает срок, — закончил я за полицейского. — Ага в курсе. Короче, ничего у вас нет, кроме моих же слов. Которые к вашему ведомству не относятся. И не надо выставлять меня психом. Это как минимум не в вашей компетенции, а медицинскую комиссию я прошёл. Так что давайте вы засун…

— Довольно! — холодно оборвала меня Обрескова, стремительно врываясь в кабинет. — Виктор, помолчи. Обрескова Юлия Алексеевна, куратор боевой группы политехнического колледжа. Вот мои документы. Я забираю Орехова.

— Но позвольте! — взвился дознаватель, которому казалось, что он практически дожал меня.

— Не позволю! — оборвал его полковник, вошедший в кабинет следом за Юлией. — Ивашов, сядь уже и успокойся! Вот ведь прислали на нашу голову! Недаром говорят, молодой энтузиаст хуже трёх старых раздолбаев.

— У меня вот такой же, — чуть улыбнулась одними губами Обрескова. — Ни дня без приключений. На каникулы в деревню поехал — с ведьмой связался. На сборы отправили — вздумал со зверобогом биться. Хорошо ещё, победил.