Богоборцы из НКВД

Ещё в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасающем бедствии, Мы, почитая долгом своим придти на помощь страждущим духовным чадам нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских церквей (Православным патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Нью-Йоркскому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их вымирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначающихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана Советским Правительством излишней и все собранные церковью денежные суммы потребованы к сдаче (и сданы) Правительственному Комитету. Однако в декабре Правительство предложило нам делать, при посредстве органов церковного управления (Священного Синода, Высшего Церковного Совета, Епархиального Совета, Благочинного и церковно-приходского совета), сборы деньгами и продовольствием для оказания помощи голодающим.

Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающим драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, — о чём и оповестили православное население 6/19 февраля с/г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах, по отношению к духовным руководителям Церкви, 13/26 февраля В. Ц. И. К., для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и проч. богослужебные церковные предметы.

С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства, и мы священным нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сём верных духовных чад наших.

Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, неосвящённых и неимеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближняго, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство, мирянин отлучением от Нея, священнослужитель извержением из сана (апостольское правило 73, Двукратный Вселенский Собор, правило 10)…»

Известно, что на этот раз прежде всего Ленина до крайности возмутила строптивость патриарха Тихона.

По мнению современных историков, «главным двигателем широкой операции по разгрому РПЦ оставался Л. Д. Троцкий, действовавший при непосредственной поддержке прежде всего В. И. Ленина, а затем И. В. Сталина. В. М. Молотов, бывший тогда фигурой несамостоятельной, всё же позволял себе иногда некоторую оппозицию по отношению к глобальному (троцкистско-ленинскому) плану разгрома РПЦ и искоренения религии. Изредка отдельные возражения заявляли и Каменев с Зиновьевым, явно из опасения слишком обострить обстановку в Москве и Петрограде… Ещё более сдержанной по отношению к планам Троцкого была позиция М. И. Калинина, стремившегося по возможности особенно не отходить от объявленной официальной цели кампании — помощи голодающим. Но именно его руководство партии избрало в качестве главного прикрытия своих действительных целей — и он послушно эту роль исполнил, подписывая все заготовленные Троцким и Уншлихтом бумаги, давая за своей подписью составленные другими интервью и статьи в газетах» (Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 1922–1925 гг.).

20 марта Политбюро утверждает основные предложения Троцкого о создании во всех губерниях «секретных подготовительных комиссий» для руководства изъятием церковных ценностей, в составе которых должен был обязательно быть «комиссар дивизии, бригады или начальник политотдела». В целом же механизм изъятия прикрывался на местах формированием «официальных комиссий или столов». В центре роль прикрытия выполнял Помгол во главе с Калининым.

4