Богохульство

– Какая ирония, – промямлил физик. – Быть преданным мученической смерти… До чего же глупы люди… до чего легковерны… Только кое-чего я все же не понимаю… ведь если они настолько глупые…

Форд посветил вперед фонариком. Перед ними лежала просторная пещера.

– А теперь я расплачиваюсь… Они называют меня антихристом… Я и есть антихрист! – Опять судорожный смех.

Форд из последних сил шел вперед по пещере-забою. Справа высились кучи угля и камня, смешанного с колчеданом, что в свете фонарика блестел, точно золото.

Форд шаг за шагом продвигался к дальней стене. Внезапно он заметил в левом углу черную дыру диаметром футов пять и свисавшую сверху веревку. Опустив Хазелиуса на каменный пол, Уайман опять подсунул ему под голову свернутую куртку. Снова прогремел взрыв. Пещеру затрясло, с потолка посыпались камни. Глаза Форда слезились от дыма. «Огонь, как только сюда доберется, сожрет весь кислород, – подумал он. – И нам уже никуда не деться…»

Он схватился за веревку. Она разорвалась в нескольких местах. Нижний конец полетел вниз. Секунду-другую спустя послышался плеск воды.

Форд посветил наверх. Аккуратно пробуренная дыра, очевидно, вела на поверхность. Конец гнилой веревки болтался над головой, не суля никакой помощи. Подъемника не было видно.

Форд вернулся к Хазелиусу. Тот бредил и все чаще тихо и безумно посмеивался. Форд, напряженно раздумывая, как быть, присел на корточки. Болтовня Хазелиуса сбивала с толку. Внезапно он произнес имя: Джо Блитц.

Форд сосредоточил на нем все внимание.

– Ты сказал «Джо Блитц»?

– Джо Блитц… – промямлил физик. – Лейтенант Скотт Морган… Бернард Хаббелл… Курт фон Рахен… капитан Чарльз Гордон…

– Кто такой Джо Блитц?

– Джо Блитц… капитан Б. А. Нортрап… Рене Лафайет…

– Кто все эти люди? – спросил Форд.

– Никто… их… нет… Noms de plume…

– Псевдонимы? – Форд наклонился к Хазелиусу. Лицо ученого, освещенное фонариком, все блестело от пота, глаза казались стеклянными; однако и теперь от него веяло удивительной жизненной силой. – Чьи это псевдонимы?

– Как это чьи? Великого Л. Рона Хаббарда, конечно… Умнейший человек… Только его не называли антихристом… Повезло же гаду этакому…

Форд от изумления приоткрыл рот. Джо Блитц? Значит, это псевдоним Л. Рона Хаббарда? Хаббард был писателем-фантастом, выдумавшим собственную религию – сайентологию и объявившим себя пророком. Еще до сайентологии, вспомнил Форд, Хаббард сказал группе товарищей-писателей, что главным достижением человечества будет обретение единой мировой религии. После этого он соединил псевдонауку и полусырой мистицизм – и получил новую веру.

Единая мировая религия… Возможно ли подобное? Не этим ли вопросом увлекался Хазелиус? Не поэтому ли набрал себе в команду сплошь страдальцев и страдалиц? «Изабелла» – величайшее изобретение человечества… Уединение на горе, странные послания, скрытность, связь с Богом…

Форд глубоко вздохнул, наклонился ниже и прошептал:

– Волконский написал записку, перед тем как… умер. Я нашел ее. Там были такие слова: «Я знаю правду… Я сумел рассмотреть ее через безумие. В качестве доказательства назову имя: Джо Блитц».

– Да… да… – ответил Хазелиус. – Петр был умен… Слишком умен, за это и поплатился… Тут я ошибся… надо было выбрать кого-то другого… – Он немного помолчал и тяжело вздохнул. – Что-то у меня немного путаются мысли… – Его голос дрожал; казалось, он вот-вот совсем сойдет с ума. – О чем я говорил?

– О том, что Джо Блитц – это Л. Рон Хаббард. Тот человек, который придумал собственную религию. Значит, вот что тут происходило?

– Я бредил, – произнес Хазелиус, по-видимому, отчасти возвращаясь в действительность.

– В этом и состоял твой план, верно? – спросил Форд.

– Не понимаю, о чем ты, – более резко ответил Хазелиус.

– Еще как понимаешь. Ты все заранее продумал и подстроил. Создание «Изабеллы», проблемы, слова Бога… События развивались по твоему сценарию. Хакер и саботажник – ты.

– Что ты несешь, Уайман? – Теперь Хазелиус как будто полностью пришел в себя и негодовал.

Форд покачал головой. И как до него не дошло раньше? Ведь он не раз читал досье Грегори.

– Тебя всю жизнь занимали утопически-политические проекты.

– По-моему, ими интересуются многие.

– Но не до умопомешательства. Ты же на этой почве свихнулся, но, к твоему несчастью, к тебе никто не прислушивался, даже после того, как ты получил Нобелевскую премию. Это-то тебя и убивало: умнейший человек, и не имеет влияния! Потом умерла твоя жена, ты зажил в уединении, а через два года заявил миру о том, что придумал «Изабеллу». Без этого ты не мог. Тебя сжирала необходимость сосредоточить на себе всеобщее внимание. Ты мечтал перевернуть мир. А лучший для этого способ – стать пророком. Предложить всему человечеству новую религию.

Форд слышал, как тяжело дышит Хазелиус.

– Ты точно… со сдвигом, – произнес он, издав стон.