Богохульство

– Слышишь? – спросил Хазелиус. – Этот звук производят триллионы частиц, которые мчатся по «Изабелле». Вообще-то, не очень понятно, почему они поют – пучки находятся в полном вакууме. По-видимому, возникает вибрация, которую передают сильные магнитные поля.

Атмосфера становилась все более напряженной.

– Кен, увеличь мощность до девяноста девяти и на этом пока остановись, – попросил Хазелиус.

– Хорошо.

– Рей?

– Энергия – чуть больше девятнадцати и постоянно повышается.

– Харлан?

– Всё в норме.

– Майкл?

– Без отклонений.

По центру раскатился громкий встревоженный голос Уордлоу:

– Незваный гость!

– Что? – Хазелиус в испуге замер. – Где?

– Возле ограды, в районе лифта. Сейчас увеличу изображение.

Хазелиус подскочил к охранному пункту, за ним следом подошел и Форд. На одном из экранов Уордлоу возникло изображение зеленоватого забора, за которым наблюдала камера, установленная на лифтовой башне. Вдоль ограды беспокойно расхаживал человек.

– Можно узнать, кто это такой?

Уордлоу щелкнул переключателем, и на экране высветилось более крупное изображение, передаваемое другой камерой, расположенной на заборе.

– Проповедник! – воскликнул Хазелиус.

– Я с ним разберусь, – произнес Уордлоу, поднимаясь на ноги.

– Нет, не стоит, – возразил Грегори.

– Но ведь он задумал незаконно проникнуть на территорию!

– Пусть попытается. Он безвреден. Попробует взобраться на ограду, тогда попросишь его убраться через громкоговоритель.

– Слушаюсь, сэр.

Хазелиус повернул голову.

– Кен?

– Удерживаемся на девяноста девяти.

– Что с суперкомпьютером, Рей?

– Пока порядок. Слежу за потоком частиц.

– Кен, добавь одну десятую.

Цветок на экране заполыхал, подрагивая и растекаясь во все стороны всеми цветами радуги. Околдованный Форд не мог отвести от него глаз.

– Появляются первые признаки резонанса, – сообщил Майкл Чеккини.

– Увеличим мощность еще на одну десятую, – сказал Хазелиус.

Цветок на мониторе исказился, краски стали более насыщенными. По бокам внезапно возникли красные то расширяющиеся, то сжимающиеся лопасти.

– Все системы продолжают работать, – сказал Сен-Винсент.

– Еще одну десятую, – произнес Хазелиус.

Чен ударила по клавиатуре.

– А у меня снова то же! Искривление пространства и времени в месте столкновения.

– Еще десятую, – негромким и спокойным голосом произнес Хазелиус.

– Вон она! – вскрикнула Чен.

– Видишь? – обратилась Кейт к Форду. – Черную точку в месте, где сталкиваются частицы? Такое впечатление, что струя на миг умерла и вновь вернулась в нашу вселенную.

– Двадцать два и пять тераэлектронвольт. – Даже всегда сдержанная Чен сидела как на иголках, не в силах подавлять тревогу.

– Держимся на девяноста девяти и четырех.

– Добавь еще одну десятую.

Цветок перекосился, скрутился в спираль и стал разбрасывать во все стороны разноцветные пятна и полосы. Темная дыра в середине постепенно разрасталась, ее неровные края сильно дрожали. Форд заметил, что по щеке Хазелиуса стекает капелька пота.

– Это источник заряженных частиц при двадцати двух и семи тераэлектронвольт, – сказала Кейт Мерсер.

– Еще одну десятую.

Дыра расширялась, странно пульсируя и напоминая бьющееся сердце. В самом центре она была черной, как непроглядная ночь. Форд смотрел в эту черноту, будто загипнотизированный.

– Искривление усиливается, – сказала Чен.

Дыра увеличилась настолько, что поглотила бо́льшую часть экрана. Внезапно Форд увидел в ней движение, напоминавшее волнение воды на поверхности моря, когда на глубине проплывает рыба.

– Что с компьютером? – резко спросил Хазелиус.

– Помехи, – отозвалась Чен.

– Еще одну десятую, – сказал руководитель.

Помех стало больше. К звуку-пению, которое равномерно нарастало, добавилось шипение, похожее на змеиное.

– С компьютером странности, – напряженным голосом произнесла Чен.

– Какие?

– Взгляни.

К этому мгновению вся команда, за исключением Эдельштайна, продолжавшего читать, стояла перед большим монитором. В черноте что-то материализовывалось, меняя форму и цвет, дрожа все сильнее, приближаясь из глубины и принимая все более четкие очертания. Картинка казалась настолько странной, что Форд не мог сказать наверняка, верно ли воспринимает ее его мозг.

Хазелиус рывком выдвинул полку с клавиатурой и быстро ввел какую-то команду.

– «Изабелла» не справляется с управлением пучков. Рей, отключи проверочные программы, чтобы облегчить ей задачу.

– Подождите, – сказал Долби. – Эти программы – наша предупреждающая система.

– Иными словами, всего лишь запасной вариант для запасного варианта. Рей, пожалуйста, сделай, что я говорю.

Чен ввела команду.

– Без толку, Грегори.

– Я поддерживаю Кена, – произнесла Кейт. – По-моему, надо включить проверку.

– Включим, но чуть погодя. Кен, добавь еще одну десятую.

Долби не двигался.

– Еще одну десятую, – повторил Хазелиус.

– Хорошо, – неуверенно ответил Долби.

– Харлан?

– Все чисто и на должном уровне.

– Рей?

– Опять! – воскликнула Чен исполненным отчаяния голосом. – Компьютер выходит из-под контроля, как у Волконского!

Помехи усиливались. Чеккини сказал:

– Но пучки по-прежнему коллимированы. Энергия – двадцать четыре и девять. Тут все в полном порядке.