Богомол: игра с джокером

В тот день я вернулся домой таким окрыленным, каким давно не бывал. Одна мысль, что опять смогу руку приложить к тому, что взаправду умею, меня вдохновляла. Да и другие мысли и надежды в голове танцевали. Подумалось, например, что я, при моих умениях, мог бы и в охрану служить пойти. Ну и что с того, что я хромой старик, и на вид против крепких парней просто тьфу? Я любому бизнесмену покажу, как стрелять умею - он меня будет при себе держать, ни на секунду не отпустит! Ну, и другие такие фантазии.

В общем, через два дня еду я в Имжи, иду на рынок. Мой приятель там разгрузкой фургончика с консервами распоряжается. И ещё двое при нем, тоже из наших, из бывших военных. Я их толком не знаю, но видал у него на днях рождения, и за жизнь трепались, и ещё пересекаться доводилось. А народ, гляжу, уже стоит, ждет, в очередь выстроился. Я, значит, подхожу к палатке со стороны задней двери, где фургончик разгружают, и говорю:

- Привет ветеранам! Я смотрю, народ к вам уже очередь занимает. Значит, и вправду дешевле всех торгуете?

- Не только поэтому, - смеется Васильич. - У нас никогда не обманывают, не обвешивают и не обсчитывают. Мы порядочные, и люди это знают.

И тут подваливают несколько здоровых ребят, в кожу на меху забранные, со зверскими мордами - то, что называется "лицо как вымя" у каждого - и говорят:

- Здорово, старик! Все торгуешь? Не надумал пристойно себя вести?

По тому, как Васильич сделал еле заметное движение к своей сумке, которая стояла у косяка двери за порогом палатки, я понял, что пистолет в ней. В этой сумке, значит. Видно, достала его эта шпана. Но он сдержался, конфликтовать не стал, и говорит спокойно:

- По-моему, мы и так пристойно себя ведем. Делом своим занимаемся, в ваши дела не лезем, так и вы в наши не лезьте.

- Упертый, значит? - говорит один из этих сопляков с крутыми плечами. - Ну, смотри. Мы в последний раз тебя предупредили.

И уходят. Васильич поглядел им вслед, головой покачал, губу закусив, но ничего не сказал.

- Может, стоило этим псам кость кинуть, чтобы их утихомирить? спрашиваю я, видя, что на сердце у него нехорошо после этого разговорчика.

- Нет, - отвечает. - Любая кость их не утихомирит, а ещё больше раззадорит. Ничего, пусть лаются. Нас голыми руками не возьмешь... И вообще, плюнь и забудь! Мы прогуляться собирались, сейчас и поедем.

Перекинулся он ещё парой слов со своими компаньонами, сели мы в его "пятерку", которой уже невесть сколько лет было, но на хорошем ходу машина держалась, потому что Васильич её холил и лелеял, и поехали за город, по направлению к Волге.

- Я давно там одно местечко приглядел, - говорит Васильич. - Тихо, безлюдно, стреляй не хочу. Сам увидишь, там ложбинка такая удобная, окруженная густым лесом, и любой звук глушится. Хоть сейчас и зима, а подлесок такой густой, все эти молодые елочки и переплетенные кустарники, что любой звук проглотит.

- Откуда у тебя пистолет? - спрашиваю. - И какой марки?

- "Макаров", - отвечает. - Я его заиграть сумел, когда в запас уходил, и несколько коробок патронов тоже слямзил. Как заиграл - не спрашивай. Я знаю, ты человек надежный, и тебе все можно рассказать, но этот мой секрет с другими людьми связан, которые слезно просили, чтобы я никогда никому ни словечком не обмолвился...

- Ну, - рассмеялся я, - ты всегда был мужик инициативный, и мог любое дело уладить. Недаром так здорово у тебя торговля пошла.

- Да, - отвечает он. - Хвастаться не хочу, но основное на моих плечах. Без меня все наше нынешнее дело развалится.

Приехали мы в лесок, сколько можно на машине прокатили по лесной дороге, а когда дорога совсем кончилась, пешочком до ложбинки прогулялись. Нашли там полянку хорошую, расстояния прикинули, Васильич пистолет из сумки достает и мне вручает. Я тряпочку развернул, все проверил - в отличном состоянии пистолет.

- Как твою меткость испытывать будем? - спрашивает. - Может, мишень тебе наметить?

- Зачем мишень? - говорю. - Видишь вон тот пенек на другом конце полянки? Ты в щель пенька прутик воткни, я этот прутик точнехонько перережу.

- Ой ли? - засомневался он. - Может, поначалу что попроще попробуешь?

- Не беспокойся, - отвечаю, - я знаю, что говорю.

Установил он прутик, отошел ко мне, я пистолет в руке взвесил и целюсь. Только бы, думаю, в первый раз не сплоховать, дальше все как по маслу пойдет. Выстрелил - и верхушки прутика как не бывало. Эхо от выстрела действительно прошло приглушенное, я тренированным слухом сразу определил, что сразу за ложбинкой оно должно гаснуть, так что стрелять можно сколько угодно. Летом ещё можно было бы грибников опасаться, а зимой кто в лесок полезет?

- Давай что другое, - говорю. - Это, как видишь, для меня плевое дело.

- Считай, я уже признал себя проигравшим спор, - отвечает он. - Давай ещё два выстрела - и баста. Мало ли что, патроны надо беречь.

- Куда ещё мне попасть?

- Вон, видишь, - говорит, - на том конце поляны гроздь замерзшей рябины, вон там, ближе к верхушке дерева? Сможешь срезать эту гроздь?

Я, ни слова не говоря, прицелился - и через секунду гроздь на снегу лежит.