Богомолец

Высота 56,8 считалась ключом к прорыву мощно укрепленных вражеских позиций. Гуля оказалась в числе шестерки, первой прорвавшейся к высоте. В критический момент киевлянка Королева подняла взвод в атаку. Шальной осколок нашел ее. Она упала плашмя, широко раскинув руки и, будто прислушиваясь, прильнула ухом к земле. Уже затянулись предсмертной пеленой глаза, а синеющие губы все повторяли одну и ту же фразу: «Жизнь — это не все!..»

ОН ЖИЛ ДЛЯ ЛЮДЕЙ

Из Уфы Академия наук УССР сначала переехала в Москву. В пути Александр Александрович снова заболел. Самопроизвольный разрыв пораженного туберкулезом легкого создал угрожающее положение. Сдавало сердце. Моментами казалось, что Богомольцу с болезнью не справиться.

С Ниной Петровной Хрущевой Ольга Георгиевна говорила сквозь слезы. Какие же слова утешения найти для нее?

Никите Сергеевичу, позвонившему в Москву из-под Киева, на вопрос: «Как дела?» — жена первым делом сказала:

— Александру Александровичу стало хуже.

— Соедините меня с клиникой!

Хрущев плотнее прижал к уху трубку и среди шума и треска различил:

— Богомолец слушает!

Голос слабый, дрожащий.

— Дорогой Александр Александрович, здравствуйте! Я на даче Академии наук. Вы понимаете, что это значит?

— Конечно!

— Если бы вы знали, как чуден Днепр сейчас! — старается пробиться сквозь шквальный огонь артиллерийской; канонады голос генерал-лейтенанта Хрущева. — Рассказать бы вам, что тут за чудеса творятся — мигом бы выздоровели!

Богомолец знает: в наступление на Киев втянуто пять фронтов. К нему с севера, юга, востока рвутся танковые дивизии прославленных советских генералов. А вот то, что на правобережье Днепра уже появились «пятачки» — плацдармы, — это еще тайна.

— Александр Александрович, выздоравливайте поскорее! Это требование партии и народа! Днями буду на улице Короленко. Представляете, сколько работы ждет вас там? Набирайтесь сил — такие дела завернем, что мир ахнет!

— Пусть вам сопутствует счастье! — не говорит, а уже шепчет больной.

— Договорились? — кричит генерал Хрущев.

Такие минуты в деле исцеления стоят доброй обоймы самых проверенных лекарств. В ночь с 5 на 6 ноября, когда танкисты генерала Кравченко ворвались в Киев и летели по улицам на большой скорости со включенными фарами, тяжелобольной спросил:

— Из Киева еще вестей нет?

Утром добрая весть пришла. Жена читала: «Смелым обходным маневром штурмом на рассвете овладели столицей Украины тчк Поправляйтесь тчк Жду встречи Киеве тчк. Обнимаю Никита Хрущев».

Богомолец слушает слова, обращенные к нему, и ощущает, как болезнь, словно испугавшись человеческой жажды деятельности, начинает отступать: дышать стало легче.

4 января 1944 года А. А. Богомольцу «За исключительные заслуги перед государством в области науки — создание ценнейших препаратов для лечения ран и переломов костер» Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Социалистического Труда. Огромные целеустремленные усилия, часто казавшиеся непосильными для одного человека, были достойно отмечены.

В начале апреля первый эшелон с оборудованием академических институтов вышел из Москвы в Киев, а в июне сюда прибыл все еще очень слабый после болезни А. А. Богомолец. Город стоял хмурый, притихший, с накрест перебинтованными, кое-где уцелевшими окнами.

Автомобиль медленно идет по безлюдным улицам среди пепелищ и развалин. Кажется, что город стал жертвой неслыханного землетрясения. На пепелище возле института неподвижно, как изваяние, стояла женщина. Она внимательно посмотрела на приезжего и неожиданно всплеснула руками:

— Да вы Богомолец! Родной же вы наш! — и, отвернувшись, заплакала.

Здание института от пожара спасли. Только вот книги не удалось сберечь. Немцы из штатс-комиссариата два дня жгли их в овраге.

Во время первого же свидания с Н. С. Хрущевым говорили о новых условиях работы и новых задачах академии. Никита Сергеевич от души смеялся, слушая остроумный рассказ Богомольца о последнем собрании академии — давно не было такого бурного. Жар крупных военных побед все еще пылал в людях, мечтавших о таких же больших мирных свершениях. Радость новых возможностей выражалась, как это часто у нас бывает, в горьких сожалениях, что не сделано больше. Каждый был уверен, что мог бы еще кое-что сделать, если бы не сосед. Богомолец любил разжигать страсти, а тут пришлось тушить воинственный пыл академиков.

— А дел у нас, Александр Александрович, действительно невпроворот! Надо форсировать восстановление электростанций, домен, мостов, повышать урожайность полей, строить и строить! — говорит секретарь ЦК КП(б)У, меряя кабинет неторопливым шагом. И тут же забросал президента вопросами о безметаллическом газогенераторе, новых методах осушения затопленных шахт, упрощении технологии производства сахара, о типовых проектах жилых домов для колхозников.

— ЦК ждет от ученых, — говорит он на прощанье, — новых больших дел. Советская наука должна выйти на первое место в мире.