Богословие истории как наука. Опыт исследования

Положительный опыт богословия сегодня особенно необходим, ибо только этот путь ведет к победе над деструктивными явлениями и идеями, наблюдаемыми в мировоззренческой плоскости человека и общества эпохи постмодерна. Выражаю надежду на то, что книга священника Михаила Легеева станет заметным событием на горизонте отечественной богословской науки.

Ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии

доктор теологии, доцент

Епископ Петергофский СЕРАФИМ

Введение

«Главное, что мы должны сделать – оживить наше богословие, вывести его из тени исключительно интеллектуального дискурса, сделать его частью нашей жизни»[3].

«В молитвах, данных мне Богом, я жил историю мира и человека, как мою собственную»[4].

«История – область не только особого или особенного, а именно личного бытия»[5].

Понятие об истории как о векторном движении человека и мира, в основе которого лежит замысел Божий о цели тварного бытия, впервые появляется на страницах Библии. Это понятие становится основою того, что в XX веке в западной науке получит именование «теология истории»; одновременно сам этот принцип библейского историзма прот. Иоанн Мейендорф назовёт «богословием истории»[6]. Но может ли быть богословие истории чем-то большим?

Осмысление истории в святоотеческой письменности начинается с самых первых веков в жизни Церкви, хотя церковные авторы, как правило, и не посвящают этой тематике специальных трудов. Произведения, подобные монументальному труду «О граде Божием» блаженного Августина Иппонского, представляют здесь единичные исключения. Почти всегда у святых отцов исследование истории и закономерностей её развития оказывается связанным с другими – теми или иными – значимыми вопросами богословия, оказываясь по отношению к ним во вспомогательном – или подчинённом – состоянии.

Сегодня, как и в XX веке, тема богословского осмысления истории даже более актуальна, чем в предшествующие эпохи жизни Церкви. «Витая в воздухе», она по-прежнему оказывается не разработана как самостоятельное направление в структуре богословских наук. Как правило, она инсталлирована в мысль богословов о самых разных современных проблемах богословия, особенно – затрагивающих область экклезиологии. De facto внимание богословию истории уделяют все без исключения значимые богословы XX столетия, однако лишь в редких случаях мы видим попытки посвятить этой теме отдельные и специальные исследования, которые, как правило, не претендуют на фундаментальный или хотя бы монографичный уровень. Примеры таких редких попыток в XX веке: прот. Г. Флоровский в Православной Церкви[7], Х. У. фон Бальтазар, А.-И. Марру, Ж. Даниэлу (среди римо-католиков), Р. Бультман, О. Кульман, В. Панненберг (среди протестантов) и некоторые другие инославные авторы[8].

Безусловно, внимание к познанию и раскрытию смыслов истории никогда не ослабевало и в мировой мысли. Человечеством было предложено множество попыток такого осмысления, исходя из самых разных ориентиров, но ни одна из таких попыток не может быть признана удовлетворительной. Философия истории, существующая за пределами научно-богословского поля, не может претендовать на исполнение тех задач, которые способно исполнить богословие истории – ведь от всякой внешней науки с необходимостью ускользают те наиболее таинственные связи между Богом и человеком, из которых и сплетается в своей основе ткань истории.

Итак, сегодня богословие истории востребовано, о нём говорят, оно как тема, как интенция мысли, как некий значимый фон буквально пронизывает многие труды богословов Церкви, начиная от древности и заканчивая современностью. Но весьма редко и неполноценно это внимание возводится до попыток осуществить – или только приблизиться к этому осуществлению – формирование богословия истории в качестве и статусе полноценного направления научно-богословской мысли.