Богослужебный устав и гимнография

На утрене после «Аллилуиа» трижды поется известный тропарь Великого Четверга: «Егда славнии ученицы на умовении вечери [умовении ног] просвещахуся, тогда Иуда злочестивый сребролюбием недуговав омрачашеся, и беззаконным судиям Тебе, Праведнаго Судию, предает. Виждь, имений рачителю [Посмотри, собиратель богатств], [на того, кто] сих ради удавление употребивша [удавился]! Бежи несытыя души [ненасытной души], Учителю таковая [сделать] дерзнувшия. Иже о всех благих Господи, Слава Тебе». В этом тексте мы встречаем не только описание вспоминаемых событий, но и обращение к душе каждого из нас, хотя, казалось бы, время покаяния и самоуглубления уже прошло, и мы должны всецело обратиться к событиям жизни Спасителя. Такой характер имеют все самые яркие, самые важные молитвословия Страстной седмицы. Наряду с изложением евангельских событий и их ветхозаветных прообразов, наряду с изображением тайны искупления человеческого рода, постоянное обращение к нашему сердцу и совести является характернейшей чертой богослужения этого периода[133].

Читается Евангелие от Луки о Тайной Вечере (108-е зачало) и канон одного из лучших православных гимнографов св. Косьмы Маюмского († 787) «Сеченое сечется море чермное…». В этом каноне тема установления Таинства Евхаристии раскрывается через ветхозаветный образ Премудрости, созывающей всех на трапезу (Притч. 9:1–11, паремия на Богородичные праздники): «Тайноводящи [посвящая в таинства] други своя, душепитательную уготовляет трапезу, безсмертия же воистинну Мудрость Божия растворяет Чашу верным. Приступим благочестно и возопиим: славно прославися Христос Бог наш» (песнь 1). Вторая тема канона – умовение ног Тем, Который сотворил «езера [озера] и источники моря» (песнь 2): «Учеником показует смирения образ Владыка, облаки облагаяй небо [покрывающий небо облаками], препоясуется лентием, и приклоняет колена, рабом омыти ноги, в Егоже руце [Тот, в руке Которого] дыхание всех сущих» (песнь 5). И, конечно, в каноне продолжается тема предательства Иуды и последних наставлений Господа Своим ученикам.

Ексапостиларий тот же, что и в первые три дня Страстной седмицы: «Чертог Твой». Он поется в последний раз. Эти слова четыре дня подряд трижды звучали на каждой утрене, готовя нас к богослужению Великого Четверга, к участию в Тайной Вечере.

В конце утрени, после «Благо есть», Трисвятого и «Отче наш» второй раз поется тропарь Великого Четверга: «Егда славнии ученицы…»

На первом часе читается паремия из книги пророка Иеремии (гл. 11:18–23, гл. 12:1–15) в которой описывается вражда старейшин иудейских против Христа и Его кротость и незлобие, с какими Он предает Себя в их руки[134].

Часы 3-ий, 6-ый, и 9-ый совершаются просто, без пения. Это обычные трехпсалмные часы.

К ним присоединяются изобразительные, после которых служится Литургия свт. Василия Великого, соединенная с вечерней. Совершение Литургии на вечерне в этот день связано с тем, что Таинство Евхаристии было установлено Господом вечером. Литургия Великого Четверга – это одна из тех Литургий, на которых нет Херувимской песни. Вместо нее в этот день поется «Вечери твоея тайная днесь, Сыне Божий, причастника мя приими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю тя; помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Эти слова поются также вместо причастна, во время причащения мирян и вместо: «Да исполнятся уста наша…»