Богослужебный устав и гимнография

После заамвонной молитвы освящается артос – хлеб с изображением Креста или воскресения Христова. Он символизирует невидимое присутствие Господа Иисуса Христа. Употребление артоса возникло в подражание апостолам. Они привыкли вкушать трапезу вместе с Господом и по Вознесении полагали для Него на столе часть хлеба, тем самым представляя Его как бы присутствующим среди них. Вместе с тем артос напоминает нам, что Господь Иисус Христос является для нас истинным Хлебом вечной жизни[160].

Артос носят во время крестных ходов, всю Светлую седмицу он стоит на особом столике перед иконой Христа Спасителя, справа от царских врат. В пятницу вечером артос раздробляется и в Светлую субботу после Литургии раздается молящимся. Артос положено вкушать прежде принятия обычной пищи.

Кроме Артоса, имеющего особенное таинственное значение, в день Пасхи (или накануне, в Великую Субботу), после Литургии освящаются пасхальные яства, именуемые в просторечии «куличами» и «пасхами». Это делается в знак благословения Церкви на вкушение скоромной пищи после Великого поста, но таинственного значения эти яства не имеют. Устав запрещает вносить их для освящения в самую церковь, а предписывает поставлять их для освящения в притворе[161].

В Пасху принято освещать и дарить друг другу яйца, окрашенные в красный цвет. Яйцо – это символ жизни, символ возрождения. Красное яйцо символизирует наше возрождение кровию Господа Иисуса Христа. Обычай дарить пасхальные яйца, по древнему церковному преданию, связан с именем св. Марии Магдалины, которая поднесла красное яичко с пасхальным приветствием: «Христос воскресе» римскому императору Тиверию.

Вечерня в первый день Пасхи представляет собой совершенно особое, очень торжественное богослужение. Вечером в день Пасхи, как мы знаем, Господь явился Своим ученикам, но Фомы с ними не было. Именно об этом событии повествуется в Евангелии, которое читается на вечерне первого дня Пасхи. Ради чтения Евангелия положен вход с Евангелием.

На этой службе поется также великий прокимен «Кто Бог велий, яко Бог наш, Ты еси Бог, творяй чудеса». Великий прокимен отличается от обычного тем, что к нему припевается не один, а три стиха. Поэтому обычный прокимен возглашается три раза, а великий – пять. Великий прокимен звучит очень торжественно, и назначается он только для особых дней года.

Стихиры на стиховне поются со стихирами Пасхи: «Пасха священная нам днесь показася…»

Так служится вечерня и во все прочие дни Светлой седмицы, но только вход бывает с кадилом, а не с Евангелием, и Евангелие не читается. Каждый день бывает особый великий прокимен.

Как видим, Пасхальное богослужение значительно отличается от богослужения не только будничных дней церковного года, но и от богослужения праздничного. «Во святой и светоносный день преславнаго и спасительнаго Христа нашего Воскресения»[162] Церковь призывает нас к ликованию, призывают «веселиться божественно»[163], «спраздновать любопраздными чинами Пасху Божию спасительную»[164]. В Пасху мы должны как бы забыть обо всем остальном, в том числе и о своих грехах, и все мысли безраздельно сосредоточить на радости Воскресения и на Самом Спасителе, пребывать вместе с ангелами в славословии Воскресшего, как поется во время Крестного хода в Пасхальную ночь: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити»[165].

Во Святую Пасху, как и в Светлую седмицу, нет места для рыданий о своих грехах и немощах, нет страха смерти: «Никтоже бо рыдает убожества… Никтоже бо плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия. Никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть»[166]. Все покаянные и просительные молитвословия из богослужения исключены: не стихословится Псалтирь, которая так часто звучала Великим постом, придавая службам покаянный характер, опускаются и почти все отдельные псалмы, входящие в состав богослужения в качестве неизменяемых частей. Даже «принесенное с неба» ангельское славословие о Триедином Боге – Трисвятое, обычно возносимое на каждой из служб суточного круга, во всю Пасхальную седмицу не произносится ни разу ни на общественном богослужении, ни на частных требах, ни в келейной молитве, потому что оно оканчивается «на земле составленным, смиренно просительным «Помилуй нас»»[167].