Богу - богово...

рукопись, которой не было

«…Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться…

… С тех пор все тянутся передо мной глухие, кривые окольные тропы…»

А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий.

«За миллиард лет до конца света»

«… Значит, все-таки снова, как и прежде, спасибо Филу… Это опять было сродни озарению. Или откровению…

… Он повернулся и без колебаний пошлепал по грязной обочине шоссе… Смутное светлое пятно плаща постепенно удалялось, уменьшалось, погасли звуки шагов…»

Вячеслав Рыбаков.

«Трудно стать богом»

«… фью-ю-у-у…хлюп-хлюп-хлюп…– прогудел на пределе слышимости шальной троллейбус.

«Стало быть, доберется,» – с тоскливой заботой подумалось о Малянове. Заезженным шлягером крутилось: «И ты с ними, Брут…»

и следом: «Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден…» Именно той – за окнами, а не этой, что внутри, которая рада и звезде на горизонте и светлячку.

Но до чего же мерзко отдавать этой вонючей темноте друзей!

Ведь друзей теряешь не в разлуке и не в смерти, хотя тосклива разлука и непроглядна смерть, друзья умирают в душе. Когда вбегаешь в тайное тайных ее, где всегда обитал друг, и видишь пустоту: сквозняк гоняет пыльные шарики и скребет заскорузлым мусором по шершавому облезлому полу… И гаснет лампада. И хочется напиться до полного вырубона, но ты никогда не уважал этот способ локального интеллектуального самоубийства. Ты всегда лечил свою душу работой. Но именно работать тебе и не дают… Однако не на того нарвались!..

«Нейтринное сканирование», – сказал Митька. Недурно. На уровне слабых взаимодействий вполне может быть. Только похоже, что он в своей божьерабской гордыне полагает, будто именно ему позволили додуматься до этой гипотезы, но обнародовать ее запретили. А тут этот бес Вечеровский попутал, заставил расколоться. Теперь будет трястись и раскаиваться и любую напасть воспринимать как божью кару за ослушание. У жены сердце прихватит, сыну нос расквасят или ребра пересчитают – все кара.

Бедный Митька! Как можно так жить?! Неужели он не видит, что, несмотря на его примерное рабство, об него, по-прежнему, вытирают ноги. И именно благодаря рабству: вытягивается он по струнке или извивается, аки червь – один хрен «кто-то топчет его сапогами…»

Нет, конечно, видит и даже приводит в доказательство того, что его шпыняют не за науку его, не за прозрение М-полостей звездных, а за помыслы высокие, за чрезмерную этичность целей, червю непозволительную, за потуги уподобиться богу духом своим. А тот – хрен потусветный, терпеть не может конкуренции и тычет незадачливых соискателей божьей степени в дерьмо их собственного мира.

Неужели можно не замечать юродивости, пародийности этой картины мира? А ведь именно к ней приводят высокоумные маляновские измышления.

Порыв холодного ветра швырнул на незащищенную лысину (эффектный результат одного из экспериментов по контакту с Мирозданием) пригоршню мерзких капель…

«Плевок Господень», – поежившись, усмехнулся Вечеровский и вытащил из кармана замурзанного плаща лыжную шапочку с нашитым поверх полиэтиленовым пакетом. Натянул ее на лысину.

«Гондон с крылышками… Уху-ху-ху…» – заухал он филином в темноту, представив себя со стороны. Формулировочка, конечно, не его. Не так воспитан. Но смачно. Хранит «геенна» носителей фольклора…