Богу

«В горах зелёных тишина…»

В горах зелёных тишина:
Так хочется покоя…
Но сердце, как из чугуна
И жуткое такое.

Поля нежней, чем акварель:

Так хочется покоя…
Но сгинул первой ласки хмель,
О, время дорогое!

Молчит небес далёких грань:

Так хочется покоя…
Довольно, думать перестань
Про чёрное былое!

В часовне около икон

Один с моей мольбою…
Церквей неясный перезвон…
Как хочется покоя!..

«Кто там так зорко сторожит…»

Кто там так зорко сторожит
Брунгильды каменное ложе? —
Ужели вновь пришёл Зигфрид,
Но там найти её не может?

О, как ревниво стерегу

Тобой покинутое ложе:
Вернуть тебя я не могу,
И злая скорбь мне душу гложет…

«Сегодня ночью, ночью долгой…»

Сегодня ночью, ночью долгой
Мне снились юные года.
Зеленой лентою над Волгой
Вдаль уходили города.

Шумели пристани, и с горок

Змеились легкие мостки;
А жаркий день навеял морок
На эти рыжие пески.

Гудок — то грозный, то плакучий.

Простор. Кружится голова.
А там, беснуясь, злые тучи
Закрыли тенью острова.

Чу, где-то песня… О, затоны,

Где пахнут светлые костры,
Где я, без памяти влюбленный,
Бродил до утренней поры…

Мы в лодке. Счастье — миг единый:

Ты вновь печальна, я суров.
А тут же рокот соловьиный
С далёких спящих берегов…

Зима. На тройке. Петь охота!

Шалит бубенчик. Ночь светла.
Толчок, и лихо гикнул кто-то.
И мчатся кони, как стрела.

Весна. Сорвав с себя покровы,

Река проснулась. Дождь. Гроза.
Но что сулит мне праздник новый?
И я смотрю тебе в глаза…

Теперь — ни родины, пи Волги,

Ни слов любви, ни бубенца…
О, вечер жизни, скучный, долгий!
О, близость ночи без конца!

«Царило лето. Дни погожие…»

Царило лето. Дни погожие.
Высь — голубые зеркала.
Тебе цветы кивали Божии,
Когда ты лугом тихо шла.

Уста сжимали нитку колоса;

Был чёткий взор спокоен, смел;
Резвились ласковые волосы;
На шее крестик мой алел.

На солнце ты казалась строгою

Живою бронзою в огне
И шла зеленою дорогою,
Но не за мной и не ко мне.

«Как страшно мне во тьме ночной…»