Богу

Как заглохшие звуки рояля,
У портрета цветы умирали;
Как немая звезда из тумана,
Ноет в сердце старинная рана;
Как мгновенная тень над рекою,
То, что было, мелькнуло с тоскою;
Точно в сумраке мертвом могила,
Всё, что сердце когда-то любило;
Точно пыль в охладевшей пустыне,
Я без Бога, один на чужбине.

«Моя любовь? — печаль она…»

Моя любовь? — печаль она:
Мудрец, в любви ты глуп!
Она — ничто, развалина,
В румянах чёрный труп.

Мое стремленье? — ложь оно:

Куда идти рабу!
Всё случаем низложено,
И всё — в гробу, в гробу…

Моя мольба? — о, бред она:

Молитвы к Смерти нет!
И жизнь заклятью предана,
И стих последний спет…

«Тоска! Погасли все лучи…»

Тоска! Погасли все лучи;
Темно в безвыходном кругу.
Не надо больше слов, молчи:
Забыть меня я помогу.

Мечтою ранены сердца!

Печали тягостной не дли:
Любовь, которой нет конца,
Не для людей, не для земли…

«Как в жизни всё размерено, всё взвешано, подсчитано…»

Как в жизни всё размерено, всё взвешано, подсчитано
И жутко всё так спутано в лукавой пустоте,
А сердце гаснет, бедное, давно-давно молчит оно.
Истерзано, измучено, распято на кресте!

Вошли ко мне, в руках держа простой цветочек палевый,

Прочли стихи вчерашние, захлопнули тетрадь,
Потом меня покинули; ни слова не сказали вы…
О, Господи, как тягостно: иметь и потерять!

Как в жизни всё изломано, растоптано, расколото

Сомненьями, заботами на мелкие куски! —
Мой светлый день окончился. Померкло в небе золото…
О, камень одиночества! О, марево тоски!

«Розы печальны: в слезах они…»

Розы печальны: в слезах они,
В светлых росинках — опалах.
Горы стоят, как монахини,
В белых своих покрывалах.

Снова надежда! — зачем она

В душу вонзила мне жало?
Что мне до Бога, до Демона?
Разве измучен я мало!

Месяц тоскливый над ёлкою

Полог алмазный повесил.
Ладно! — с улыбкою колкою,
Сделаю вид, что я весел!..

«Поляны — зеленые ясли…»

Поляны — зеленые ясли;
Мурлычет под ивою ключ;
Далекие зори погасли;
Вечернее небо без туч.

Уснули седые руины

На тихих высоких горах;
Покрыты туманом долины. —
А в сердце — мучительный страх!

Опять я не знаю покоя,

И хочется младость вернуть,
И высказать что-то такое,
Чем сдавлена бедная грудь,

И слёзы на астры упали; —

Тебя я припомнил опять.
Молчи, моё сердце: в печали
Не надо, не надо желать!

Плывут над землей ароматы;

Покой безграничный разлит;
Все ласкою сонной объято. —
Но горе, лишь горе не спит…

«О, смертный, ты — глупец!..»