Бой 28 июля 1904 года

1.4. В 13.52 два 12" фугасных снаряда ударили в верхнюю палубу между спардечной палубой и развернутой по траверзу носовой 12" башней. Снаряды разорвались, нанеся повреждения верхней палубе на большой площади, повреждена броневая труба башни, смят мамеринец (без заклинивания). Тлеющие куски мамеринца упали по трубе в зарядное подбашенное отделение, наполняя его дымом. По броненосцу было передано: «Пожар в носовой крюйт-камере!». С приходом старшего офицера команда успела начать затопление бомбового погреба. Тлеющие куски мамеринца были потушены, вода удалена.

Повреждения в батарейной палубе: срезана шахта правого 152-мм элеватора, уничтожены две каюты боцманов, рундуки больших командных чемоданов, фельдфебельские столики. В месте падения снарядов убиты три человека (осколками тела были сильно покалечены). Фельдфебель Кирин, находящийся по расписанию в забронированном батарейном каземате, минный квартирмейстер Редозубов и строевой квартирмейстер Магаев, хозяин подачи левой (нестреляющего борта — П.Е.В.) 152-мм башни № 2, сошлись на батарейной палубе у фельдфебельского шкафчика пить чай, несмотря на запрещение быть в бою в незащищенных местах.

Осколки, пробив в нескольких местах небронированную палубу проникли в жилую палубу, убив трех и ранив 15 человек.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал — «Как раз перед попаданием этих снарядов командир приказал священнику обойти с крестом броненосец и окропить его святой водой. Я шел за батюшкой, и когда проходили по жилой палубе, то мне доложили, что в корме пожар от попавшего снаряда. Я пошел туда, увидел, что пожара нет, и бегом догнал процессию. Только что я прошел с правой стороны на левую и миновал броневую трубу из боевой рубки, как влетели те два снаряда. Грохот разрыва был ужасный, многие попадали с ног, стоявший рядом со мной у рожка кочегар Гушнуев сразу осел — убит наповал осколками в голову, направо, налево посыпались раненые, меня даже не оцарапало, а рядом лежало трое убитых и много раненых. В батарейной палубе был дым, едкие газы щекотали горло, всюду щепки, скрученное железо — полный хаос. Могучие струи из четырех шлангов каскадами бросают всюду воду, дым проносится, пожара нет, зато на палубе точно потоп, и сквозь пробоины вода льется ниже, в жилую. Удушливые, тяжелые газы шимозы опускаются вниз, в жилой палубе жара, духота, газы отравляюще начинают действовать на команду, я чувствую позывы на рвоту, команда ругает японцев, говорит, что по конференции нельзя угощать такой мерзостью (имеется в виду запрет на применение отравляющих веществ декларацией об ограничении средств ведения военных действий, принятой на Гаагской конференции мира в 1899 г. — П.Е.В.), но дело от этого не улучшается, и только благодаря совету доктора Бенезе — «Поставьте вытяжные и вдувные переносные вентиляторы» — мы вышли из тяжелого положения, воздух сразу сделался чист и жара уменьшилась».

1.5. В 13.55 12" фугасный снаряд попал в кормовое нижнее офицерское отделение по правому борту. Разорвался, оставив пробоину в небронированном борту от главного броневого пояса до батарейной палубы.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал: «В кормовом нижнем офицерском отделении один 12-дм снаряд буквально уничтожил офицерскую ванну, вырвал всю обшивку и раскрыл борт от нижней брони до батарейной палубы. Людей в кормовом отделении не было, так что никого не ранило, затлевшие было щиты тотчас залиты шлангами, пожар не разгорелся».

1.6. В 13.57 12" фугасный снаряд попал в кормовое нижнее офицерское отделение по правому борту рядом и выше предыдущего попадания.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал — «Вслед за первым снарядом ударил второй в соседнюю каюту, срывает обшивку, отверстие получилось от верхнего траверза на протяжении 2,5 кают почти в 21 фут длиной и высотой выше роста человека, близость такой пробоины к ватерлинии меня беспокоит, хорошо еще, что море спокойно, нет волны, а поднимись ветер — мы начнем сильно брать воду».

Совокупный размер пробоины от двух попаданий в небронированном борту — 6,3 м на 2 м над ватерлинией. Пробоина интенсивно заливались водой, отделение затопило водой на 1 м (к вечеру 28.07 погода на море засвежела), и броненосец получил дифферент на корму.