Бой - баба

— Э-эх, Саня! Хорошо-то как у тебя! Вздохнул вдруг тяжко, за сигаретой потянулся:

— Устал я, Санечка. Выдохся. Все надоело. Крутишься как белка в колесе, просвета не видишь. Одна сделка на другую наползает. Деньги делают деньги. И остановиться нельзя. Враз конкуренты сомнут.

Присмотрелась внимательно к Лешеньке Александра. И правда, видок у мужичка не ахти. Седина уже пробивается, морщин ранних на лице прибавилось.

— А компаньоны на что? Я если в отпуск ухожу, так за меня старшая в отделе остается. И ничего. Справляется.

Смотрит из-под смоляных бровей удачливый коммерсант. Красавицей обнаженной откровенно любуется. Но ответил серьезно:

— Мы с тобой, Саня, в разных мирах обретаемся. Я как-то книжку умную читать пытался. «Психология бизнеса» называется. Ни черта не понял. Но любому в два счета докажу: в моем мире человек человеку — волк! Компаньон тебя первым подставит. Сожрет и косточки выплюнет. Это тебе не чиновничья лавочка, где все на окладе сидят. И то друг дружку подсидеть ухитряются. А у нас тем более глотку перегрызть готовы. И обманут, и обчистят, и под статью подведут.

— А как же Толя? — искренне удивилась Александра.

Толя приходился двоюродным братом Алексею и считался его ближайшим помощником. Женщина много слышала о нем, но видела лишь раз, незадолго до разрыва с цыгановатым красавцем.

— А че Толик? — пренебрежительно скривился миленок. — Хороший он парень. Только… пентюх недоделанный. Хватки настоящей нет. Как размазня, ни вашим — ни нашим. Пока раскачается, все бабки мимо носа уплывут. Ты пойми, у нас каждый — сам за себя. Если сильный — бояться будут. Слабый — в клочья разорвут. Закон жизни: или я тебя, или ты меня. Победитель забирает все.

Махнул вдруг расслабленно рукой:

— Да ну тебя! Иди лучше сюда. Че я, король французский, с голой бабой за дела базарить?

Хотела обидеться Александра. Очень хотела. Какая, мол, я тебе баба?!

Только ноги уже сами к залеточке понесли. И губы непослушные совсем другие слова шепчут. Ласковые да нежные.

А после обеда Лешенька предложение неожиданно сделал. Обнял крепко закутавшуюся после душа в халат подругу, в глаза растаявшие заглянул:

— Слышь, Саня. Ты только не пугайся…

Бухнул, как в омут прыгнул:

— Выходи за меня замуж. Молчит Александра. Онемела от изумления. Сердечко остановилось, мысли растрепанные по углам попрятались.

Испугался Леха. Впервые в жизни женщину не так понял. Зачастил торопливо:

— Не, я, в натуре, серьезно говорю. Работу свою дурацкую бросишь, свадьбу на Канарах сыграем. Захочешь, в кругосветку подадимся.

Не заметил, как сам все испортил:

— Мы плавали разок. Знаешь, как интересно?

— С девками?! Или как там у вас правильно называется: «биксами»? А я, значит, твоей персональной «телкой» буду?!

Задохнулась от гнева красавица. Все внутри вскипело. Обиды старые не к месту всплыли.

Отшатнулась от милого дружка да как влепит звонкую пощечину! Вот тебе, изменщик! Вот! Забыл, да, как от меня к малолеткам бегал? Забыл?! Так я сейчас напомню!

Осел под градом ударов Лешка. Руками закрылся, заблажил дурным голосом:

— Ты че, рехнулась?! Не хочешь, не надо. Драться-то зачем?

Опомнилась Александра. На пол без сил опустилась. Расплакалась навзрыд. Пришлось побитому Лехе ее же и утешать.

И был вечер. Тихий. Спокойный. Почти семейный. Пристыженная Александра рыбкой вокруг залеточки вилась, кошечкой домашней ластилась.

А тот властелином себя чувствовал. Принимал все благосклонно. Будто так и надо.

Нарушил идиллию неожиданный телефонный звонок. Кто-то на мобильник Лешин вышел.

Внезапно чего-то испугавшаяся полуголая красавица с тревогой прислушивалась к ставшему необычайно жестким голосу миленка:

— Нет… Я сказал — нет! Понял, да?! Не надо меня на понт брать! Сам кого хошь напугаю… Слушай, ты! Гнида! Я свои бабки не на помойке нашел и делиться ими не буду! Дошло?! А тому козлу передай: увижу — башку оторву! Все. Больше мне не звони.

Плюхнулся обратно на диван залеточка. Процедил зло сквозь стиснутые зубы:

— С-суки! Бабки им подай. А вы их зарабатывали?! Козлы вонючие… Еще и банкира приплели…

— Какого банкира? — мгновенно встрепенулась Александра.

— Того самого, что на днях убили, — мрачно ответил коммерсант.

Вскочил на ноги, заходил нервно по комнате — в точности, как Володенька:

— Ты думаешь, он вором был? Никогда не поверю! Кредиты, правда, зажимал. Это было. Пока выцарапаешь, семь потов сойдет. Но на лапу не вымогал и с левыми маклями не путался.

Добавил после паузы:

— За че мужика грохнули, ума не приложу.

Будто щелкнуло что-то в мозгу Александры. Разговор с банкиром вспомнился. Глянула на дружка настороженно, запахивая у горла ворот халатика:

— А ты… ты тоже соучредитель банка?

Странен взгляд у миленка. Изучающ. Но улыбается искренне:

— Да не… Я в то время еще по деньгам не поднялся. Ларьки только начинал строить… А — хотел, было дело. Вот этому гнусу, что звонил, завидовал. Он-то уже тогда при бабках был. Как в банк пролез, сразу начал понты разводить: я-де всех скоро оптом скуплю, любого кредитами задавлю. Прессовать буду, пока один не останусь.

— И что?

Хмыкнул криво залеточка: