Бои без правил

Все свадьбы и гости города считают своим долгом посмотреть на деревянный крест и купить какой-нибудь сувенирчик со «Святого» места. Пока еще все пожертвования, а они там текут постоянно, идут на облагораживание территории, но через год-два – это место станет довольно доходным. Так что наверняка, мы еще не раз услышим о нем в криминальных сводках МВД.

И уже есть все симптомы… Рядом построили небольшую часовенку, которую регулярно поджигают. Пробовали казачков к охране памятника привлечь, но как сказал смотритель: «Я их прогнал. Это одно название, а не казаки.» Что он имел под этим в виду, я так и не понял.

Когда вор в законе посоветовал моему спутнику свозить меня на кладбище, я честно говорят, пропустил это мимо своих ушей. Ну, мало ли что в голову взбредет, но когда я понял, что меня действительно привезли туда, меня стало немного не по себе. Вечер, сосновый лес, скрадывающий все звуки, тишина и никого народу. Тут было, о чем побеспокоится. Впрочем, на этот раз я волновался зря.

Просто, как оказалось, местное кладбище входит в разряд достопримечательностей, и сюда гости приезжают не реже чем к месту расстрела последнего царя. В свое время дважды Герои Советского Союза удостаивались почести – им при жизни на родине ставили бронзовые бюсты.

На екатеринбургском кладбище много бронзовых бюстов. Много мраморных плит. Надписи: «Любим, помним, скорбим». У одной могилы – аж, четыре бронзовые головы. И в своем роде это тоже герои. Герои нашего времени. Жертвы уличных битв. Пару лет назад бандит по фамилии Вагин попытался подчинить себе весь город. И когда он достиг своей цели, его расстреляли на главной улице города. Стреляли из трех АКМов и в общей сложности были выпущено 120 патронов. Вместе с Вагиным погибло еще три охранника.

После Вагина еще несколько братков попытались сделать то же самое, и все нашли себе последнее пристанище на местном кладбище. Я постоял и возле их надгробных памятников.

* * *

До мирового господства остался один удар…

Подмять под себя Екатеринбург задача конечно интересная и если можно так сказать, благородная, но сибирским каратистам – киокусинкай не до этого. У них есть задачи и по интереснее. Например, мировое господство на татами…

Появление простых сибирских парней на чемпионате Европы из, по европейским понятиям, «глухой деревни» было что-то вроде нокдауна. Я не оговорился. Нокаутом для всех было то, что наши сибирские хлопцы стали жестоко мочить англичан и испанцев, признанных фаворитов киокусинкай. Причем с такой скоростью, что организаторам пришлось пустить в ход запрещенные приемы. Они натравили на сибиряков судей и те в финале дисквалифицировали нашего парня Андрея Пашука, 1 кю, якобы за то, что он кулаком попал испанцу Руффо не по почке, как разрешено правилами, а по позвоночнику, что правилами запрещено.

Поединок был снят на видеопленку, и там было очень четко видно, что никаких нарушений не было. Итог – судье предложили выехать на «разборку», где ему популярно объяснили, чем отличается удар по почкам от удара по ребрам… Судья признал, что он был не прав, но решение на ринге обратной силы не имеет. И тогда было принято по истине соломоново решение – во избежание недоразумений в будущем провести чемпионат мира по киокусинкай в Москве. Причем, не откладывая дела в долгий ящик как можно быстрее. А именно – 17–18 мая в «Олимпийском». Наша федерация пообещала, что судить будут честно.

Обиженный каратист, выбивая пыль из кимоно своего спарринг-партнера, признался, он надеется на то, что испанец не испугается и приедет в Москву.

* * *

На грани…

Поздно вечером меня отвезли в гостиницу и вежливо намекнули, что было бы не плохо, если бы я никуда не выходил из номера. «Мало ли, что может случиться!» Но, тем не менее, один раз мне пришлось это сделать. Надо было хотя бы немного перекусить и собрав всю волю в кулак, я отправился в местный бар, который находился на соседнем этаже…

Еще на подступах к этому культурному заведению я понял, что неприятности будут. В коридорчике два мордоворота с бритыми затылками что-то на пальцах объясняли щупленькому парню, за спиной которого пряталась девушка с испуганным глазами. В баре оглушительно играла музыка. Пел Шуфутинский. В красном углу были сдвинуты столы, и над ним был раскрыт глухой купол из сигаретного дыма и забористого мата. Когда я вошел, все на секунду затихли, и потом вновь загалдели. Среди общего гомона я услышал фразу, брошенную явно в мою сторону. «Еще один фраерок пожаловал. Будем его щипать! – Посмотрим!..» И тонкий женский голосок – «А может не надо, он такой хорошенький!»

Меня не трогали до тех пор, пока я не расплатился за ужин. Увидев, что в кармане у меня немного, но шуршало, ко мне тут же подкатил мелкий хлыщ и предложил присоединиться к их теплой кампании. С намеком, что отказываться не удобно.