Бои без правил

— Куда приехали? — не понял Неверов.

«Кажется, я сказал это вслух», — подумал Виктор и только теперь обратил внимание, что все присутствующие молчат, слушают их разговор, который вряд ли предназначен для них.

И снова Неверов угадал его мысли.

— Майор, можете паковать этих! — распорядился он. — Давайте оперативно, пора докладываться по начальству. Все на уши станут, с тебя бутылка, Нечваль.

— Не заржавеет, — ответил милицейский майор, не сдвинувшись с места.

— Что-то не ясно? Выводите клиентов, мы тут сами договорим…

— Не надо так, — ответил Нечваль. — Не надо, ученые уже…

— «Так» — это как?

— Разве не понятно? — вступил в разговор притихший было Хантер. — Не только господину копу хочется знать, что тут вообще происходит и почему это самое «все» именно так сложилось.

— Он толково говорит, — согласился Нечваль. — И насчет этих вот гусей, — он кивнул в сторону Логинова с Костей, — тоже все грамотно обосновал. Слушай, Максим Петрович, я тут прикинул — темные лошадки они все. А я не хочу, чтобы меня втемную опять поимели…

— Ты, майор, даже не заморачивайся. Ты вообще ни при чем, и я…

— Господин Неверов, — в голосе бывшего опера-«убойщика» прозвучали новые, не звучавшие до сих пор интонации, — я участвую в операции. Это вообще, считай, моя реализация. Так что даже если во всем, что тут сейчас закручивается, есть военная тайна, я должен ее знать. Подписку не дам, на слово придется поверить, что без лишнего спроса от меня ничего никуда не пойдет.

— Глас народа, — заметил Хижняк. — Раз сам начал, сам и заканчивай.

Неверов колебался недолго.

— Хорошо. Только пройдемте хотя бы вон туда.

И показал рукой на открытую дверь в соседнюю комнату — там, как уже понял Виктор, в ожидании его появления держали Марину.

— Логинов — с нами. Остальным быть здесь, нам нужно минут пятнадцать.

— Меня касается все, о чем вы будете говорить, — напомнил Антон Хантер.

— Вас, господин Хантер, уже ничего не касается, — заметил Неверов. — Вам не в чем себя упрекнуть, как профессионал вы нигде не прокололись. И не договорись вы каким-то образом с Хижняком, не приди сюда вместе с ним… Хотя, думаю, вряд ли вы об этом жалеете.

Оставив Хантера под охраной ломать голову над тем, что ему недосказали, Неверов пропустил в другую комнату Хижняка, который взглядом остановил Марину. За ними последовали майор Нечваль и боец, втолкнувший туда закованного в наручники Логинова. Войдя последним, Максим жестом удалил спецназовца и плотно закрыл за ним дверь, а Нечваль, в свою очередь, на всякий случай наставил ствол своего пистолета на москвича.

— Неверов, у меня терпения уже нет, — сразу заявил Виктор.

— Я почувствовал. И оценил, — буркнул тот, снова прикоснувшись к начинающему багроветь кровоподтеку. — Ладно, постараюсь объяснить по возможности коротко. Подробности вам не нужны… То есть нам с вами они ни к чему. По большому счету это нас не касается и никак бы не задело, не окажись ты, Хижняк, такой упорной касторкой.

— Что бы ты сейчас ни сказал, Неверов, это будет расценено как провокация! — вырвалось у Логинова.

— Ну, значит, ты прекрасно знаешь, до чего я додумался, — хмыкнул тот. — Получается, доля правды в этом есть. Причем достаточно большая.

— Не тяни кота за хвост, — хмуро произнес Виктор.

— О’кей. — Максим Неверов хлопнул в ладоши. — Информация о ваших , Логинов, миллионерах Дорохове и Воропаеве достаточно открытая. Я прошелся по Интернету, сделал несколько частных звонков и получил вот какую картинку. Дорохов — сибиряк, который решил закрепиться в Москве. Это не наказуемо, если такой крупный бизнес играет в одну дудочку с властью. Додуматься несложно, у нас тут аналогичная ситуация. Не скажу, что она мне нравится. Хотя и то, что меня, как государственного служащего, это не устраивает и возмущает, я тоже не уверен. Таковы реалии, с ними надо или смириться, или поступать так, как Кирилл Дорохов. Ему предлагали хорошее надежное лобби в обмен на допуск в его бизнес нужных властям людей. Если Дорохов упрется, всегда можно дать отмашку, и маски-шоу покажут ему не только в московском, но и в главном — красноярском офисе. Возможно, Дорохов вел какие-то переговоры, торговался, и все в конце концов как-то бы решилось. Но в это самое время в нужные уши поступает интересная информация: абориген Филипп Воропаев, которому не нравится, что наглый сибиряк топчет его московский огород, заказывает конкурента известному международному киллеру Антону Хантеру. Пока все правильно, а, коллега?

— Ну-ну, — отозвался Логинов.

— Возможно, всего лишь возможно, что на тот момент Кирилл Дорохов смог найти с лоббистами общий язык. Результат — он становится еще одной курицей, несущей для властей золотые яйца. Потому Хантера нужно было остановить. Ведь его репутация известна: он выполняет все заказы, которые берет, рано или поздно. Что случилось потом и почему так быстро, если захочет, расскажет нам сам Логинов.

— Ничего я говорить не стану!

— А ничего и не надо говорить! — Неверов посмотрел на Хижняка. — Виктор, как ты вдруг послал мне свое сообщение, так же неожиданно вот он позвонил мне. И прямо спросил, нет ли у меня с тобой связи. И могу ли я на тебя надавить, чтобы ты прекратил свою охоту. Я объяснил… Думаю, Хижняк, ты сам догадываешься, что именно я ему объяснил. Ну а после прошла информация, не заинтересовавшая широкие массы, зато очень напрягшая меня: в московском офисе миллионера Кирилла Дорохова в течение восемнадцати часов проходил обыск, изъяты жесткие диски со всех компьютеров, вывезены коробки с документами. Причину толком не объяснили, Дорохов дал пресс-конференцию, все вернули, тоже без объяснений и извинений. Стало быть, или уже пугают, или он так и не договорился. Что же получается?

Вопрос был задан Хижняку, и ответ лежал на поверхности — Виктору слишком хорошо были известны подобные схемы укрощения строптивых, не лояльных к властям бизнесменов.

— Дорохов не нужен. Его списали, да?

— Можно и так сказать, — согласился Неверов. — Только зачем давать ему шанс изображать из себя жертву режима или там коррупции? Раз есть информация о готовящемся убийстве, которое никак не связано с проблемами Дорохова и Системы, то почему бы не позволить Хантеру выполнить заказ? А потом реализовать полученную информацию, только уже зад ним числом. Соображаешь, Хижняк?

Ну конечно! Как же все просто! Противно — и все же просто…

— Есть доказательства на Воропаева, — проговорил Виктор. — Его человек встречался с Хантером. Тот уже успел накуролесить в Москве и заодно по соседству, в Киеве…

— У нас он выполнял московский заказ, — вставил Нечваль. — Доказухи — вагон!

— Воропаева берут, прессуют и раскручивают. Ему крышка, без вариантов. Все представляется как разборка между конкурентами. И если грамотно подойти к делу, то со временем активы и Дорохова, и Воропаева незаметно для посторонних переходят к другим людям. За которыми стоит Система, — закончил Виктор.

— Где-то так. — Неверов кивнул. — Или не так, коллега?

Логинов ухмыльнулся, однако предпочел промолчать.

— Ну, это в общих чертах. Самых общих. Конечно, вмешиваться в чужие дела я не мог и не хотел. Своих хватает. Но что-то мне подсказывало: Хижняк в получившейся схеме явно лишний, тогда как Хантер в нее вписывался идеально. Раз тебя, Виктор, нельзя уболтать выйти из дела, значит, придется ликвидировать. Вот почему я приехал к Марине — хотел предупредить. А потом склеилась своя схема — появился реальный шанс снова поймать Хантера.

— Это как? — В глазах Виктора блеснул интерес.

— Я не знал, где ты и что с тобой. Зато при любом раскладе Хантеру нужно было выполнить заказ. К Дорохову подвели человека, который предупредил о покушении. Ну а сам Дорохов, тот еще сибирский авантюрист, решил подыграть. Так что в Киеве он появился не случайно, да и его фонд — вполне реальный проект.

И тут Логинов встрепенулся. Но Хижняк упредил его вопрос:

— Выходит, Дорохов согласился побыть в Киеве живцом?

— Согласился, — подтвердил Неверов. — Шансов мало. Ставку сделали на то, что Хантер засветился в Москве. И возможность исполнить работу в Киеве покажется ему более привлекательной. Ну а если бы сорвалось, что ж, Дорохов все равно предупрежден и по возвращении уже защищал бы себя сам.

— Хантер готов был стрелять…

— Попортил вчера крови, попортил, — признал Максим. — По периметру сидели снайперы, и стоило бы оптике блеснуть, стрелка́ бы сняли. Только, как я уже понял, Хантер просто не успел начать — ты настиг его раньше.

— Буду я ждать. — Теперь Хижняк, казалось, даже оправдывался. — Он мог сделать резкое движение, пальнуть, его вообще могли обнаружить. А у меня к нему еще разговор имелся…

— Поговорили, — констатировал Неверов. — И договорились. Правда, когда ты вчера появился, словно чертик из коробочки, и стал интересоваться той видеозаписью, я обрадовался, что ты живой…

— Прям-таки…

— Хочешь — верь, не хочешь — твое дело. Но я понятия не имел, что ты, Хижняк, не только Хантера, но и общий язык с ним нашел. Киллера мы по-прежнему пасли в фарватере его потенциальной жертвы. Ты же должен был привести нас сюда, чтобы можно было взять всех с поличным. Когда ты вошел, наш снайпер сделал хитрый такой выстрел и влепил возле оконной рамы специальный микрофончик. Очень чувствительный, записалось все. Даже появление Хантера.

— Вы все слышали и позволили ему убить моих людей? — взвился Логинов.

— Ты можешь не позволить что-то такому, как Антон Хантер? — Вопрос прозвучал с явной подковыркой. — Никто не предполагал, что он уже в саду. Он убил двоих, и, пока мы разобрались, пока поняли, кто именно включился в процесс, и приняли решение… Скажи спасибо, Николай Логинов, что Хантер не успел перестрелять вас всех, как собирался!

— И теперь ты отрапортуешь, Неверов, об успешном завершении операции, — вставил Хижняк.

— Чего ты язвишь? Согласись, комбинация в целом неплохая получилась…

— Только меня в ваши схемы не надо вписывать, ладно?

Может быть, Максим Неверов собирался еще что-то сказать или объяснить.

Возможно.

Виктора Хижняка все происходившее разом перестало интересовать.

Ведь так же, точно так же Антона Хантера могли использовать и здесь, в его стране, в интересах государства. А вернее, тех, кто давно заменил собой государство. И не факт, что операцию, которую выполнял Логинов, не поручили бы в подобном случае тому же Неверову…

Ему что-то еще говорили вслед, но слушать не хотелось.

Хижняк повернулся и, держа спину прямо, вышел из комнаты.

В соседнем помещении уже никого не было, всех вывели, остались лишь трупы на полу: один прикрыт скатертью, сдернутой со стола, другой — диванным покрывалом. «Это как-то придется объяснять хозяевам, сдавшим дом, — почему-то подумалось Виктору. — Кто бы они ни были, вряд ли теперь быстро очухаются и снова станут сдавать его любителям целебного ворзельского воздуха».

Он разминулся с санитарами, те пропустили Виктора, развернув носилки боком. С непривычной для себя кровожадностью Хижняк понадеялся: все-таки сломал Неверову его аристократический нос, на крайний случай — вышиб зуб. При этом коснулся кончиком языка своего обломка — наконец появится время съездить к стоматологу.

Выйдя из дома, увидел «скорую», въехавшую в широко распахнутые ворота.

Чуть поодаль — бойцов, уже снявших свои тяжелые доспехи-шлемы и куривших у ворот. Где-то там, в стороне были их автомобили, в одном из них — Антон Хантер, так, кажется, и не понявший, как и почему через пятнадцать лет позволил себя поймать, да к тому же не сопротивлялся.

Машина Хижняка стояла на том же месте, где он ее поставил, и, похоже, никому не мешала. Марина ждала его, опершись о капот, нервно курила. Захотелось закурить и Виктору, он подошел, взял наполовину скуренную сигарету из пальцев женщины, наткнулся на ее взгляд и, обжигая пальцы о тлеющий край, старательно раскрошил окурок. Табак с пальцев отряхнул о джинсы.

— Наверное, я должен напиться, — проговорил он, глядя мимо Марины.

— Праздник или горе? — спросила она с легкой улыбкой.

— Так праздновать вроде нечего…

— Тогда ты ничего никому не должен, — сказала она, немного помолчала, добавила: — Любимый…

— Пистолет забрали.

— Тоже мне горе. У тебя еще есть. К сожалению…

— Это хорошо, что ты у меня все понимаешь. Поехали домой.

Когда они выезжали со двора, их никто не пытался задержать…

Киев

2011, июнь — август