Бои без правил

Без четверти шесть, когда Москву окончательно поглотил сырой вечер последнего дня марта, Виктор Хижняк вошел в вестибюль центрального офиса банка «РосКредит». Это было новенькое трехэтажное здание неподалеку от шоссе Энтузиастов, еще один этаж которого, минус первый, занимали технические службы, хранилище и паркинг. Схему ему показали, хотя для того, чтобы воплотить свой не самый хитроумный, но простой и подходящий для данной ситуации план, он в ней не нуждался.

Как только Хижняк, гладко выбритый, в джинсах, кроссовках, свитере с воротником под горло и застегнутой на все пуговицы серой замшевой куртке, переступил порог и сделал два шага вперед, не вынимая при этом рук из карманов, тревожно и громко зазвенело на весь зал.

Посетителей в это время осталось немного, но все они дружно повернулись на звук. Виктор замер, ожидая, пока с двух сторон к нему кинутся охранники: сработал металлодетектор, вмонтированный во входную дверь и превращающий ее в подобие рамки, сквозь которую проходят во время посадки пассажиры в аэропортах. Причем детектор срабатывал здесь только при наличии у вошедшего более крупных предметов-раздражителей, чем ключи или мобильный телефон. Эти и другие вполне безопасные для банка вещи есть у каждого клиента. А вот если вошедший имел при себе что-то покрупнее, то в этом случае прибор подавал сигнал — эксклюзивная разработка.

— Руки из карманов! — гаркнул один из охранников, судя по всему, старший смены. — Медленно!

Хижняк, покосившись на пистолет в его руке и определив, что это боевой, — остальные вооружены травматиками, во всяком случае, те, чье оружие он успел зафиксировать, — подчинился. Неспешно, как и требовалось, вытащил руки из карманов, выставил их перед собой ладонями вперед, выкрикнул, обращаясь к старшему:

— Сапунов! Мне нужен Сапунов!

— На пол! Мордой вниз! — Старший, казалось, не реагировал на его слова.

Согнув ноги в коленях, Виктор лег на живот, уткнулся лицом в пол, выложенный мраморной плиткой и, опережая новый приказ, положил руки на затылок. Сверху их тут же придавила чья-то тяжелая туфля с рифленой подошвой, быстрые ловкие руки обыскали его, сразу же нащупали то, на что сработал сигнал. Резко перевернув его на спину, охранник рванул куртку за верхний край, разводя полы и выдирая пуговицы, задрал свитер, прикрывающий пистолет, торчащий за поясом.

Кто-то вскрикнул — не поймешь, испуг или восторг от того, как охрана лихо, в считаные секунды обезвредила вооруженного типа, явно бандита, грабителя, явившегося, известное дело, под конец рабочего дня…

— Мне нужен Сапунов! — повторил Виктор, словно мантру.

Старший охраны не успел ничего ответить — в наушнике затрещало, послышался раздраженный голос шефа:

— Что там у тебя еще, Усиков?

Раздражение Сапунова было понятно и объяснимо: час назад неожиданно вырубился свет, причем не только в здании, но и во всем квартале. С учетом того, что нервы начальника службы безопасности сегодня и так на пределе, проблема, возникновение и решение которой от него никак не зависело, буквально взбесила. И только благодаря тому, что соответствующим службам удалось решить ее минут за десять и свет снова появился, никто из подчиненных не попался взвинченному шефу под горячую руку. А тут еще детектор сработал…

Обернувшись на замерших посетителей, старший охраны Усиков громко сказал:

— Все в порядке, господа! Ситуация под контролем! Продолжайте заниматься своими делами! — И уже потом, зная, что Сапунов его услышал, обратился к нему: — Неизвестный. Ствол при нем. Вас требует.

— На кой?

— Не говорит. Спросить?

— Не в зале же, бляха… Давай сюда!

Получив соответствующую команду, двое охранников подхватили Хижняка под руки, поставили на ноги и поволокли куда-то вглубь зала. Двигались они быстро, Виктор едва успевал перебирать ногами, чтобы его совсем уж не тащили по полу. По левую сторону от кассы открылась ниша, в ней — лифт, Хижняка втолкнули в кабину, и вскоре все оказались на третьем этаже, прямо перед дверью, ведущей в кабинет Сапунова.

Его хозяин практически не отличался от того мужчины суперменского вида, которого Виктор несколько часов назад разглядывал на фото. Начальник службы безопасности был уже в пальто, видимо, собирался уходить, и Хижняк заодно похвалил себя за то, что настоял на спешке — ведь имелся реальный шанс разминуться с ним и корректировать план по ходу. Пронзив неожиданного пленника взглядом, не предвещающим ничего хорошего, Сапунов взял у старшего охраны конфискованный ТТ, выщелкнул из рукоятки обойму, убедился, что полная, подкинул на ладони, сунул себе в карман пальто, пистолет снял с предохранителя, навел на Виктора. Но спустил курок, переместив дуло чуть выше. Сухой щелчок — патрона в патроннике не было.

— Ты кто? — спросил Сапунов. — Меня откуда знаешь?

— В Интернете посмотрел…

— Слушай, козел, не выделывайся. Без тебя сегодня хлопот навалом. Чего рожи корчишь?

Лицо Хижняка и впрямь в это время исказила гримаса.

— Не рожи… Пузо болит, с обеда еще… Пирожок, по ходу, схавал или шаурму. Мало ли, что там…

— Какую шаурму! — Сапунову надоело сдерживаться, его внутренняя пружина за целый день уже устала находиться в сжатом состоянии. — Я из тебя сейчас шаурму сделаю! Какого черта ты сюда приперся со стволом? Откуда знаешь меня? Кто послал? Ну!

— Скажи своим, пускай отпустят.

Сапунов подал знак.

Но вместо того чтобы разжать руки, охранники стиснули локти Виктора еще крепче, чуть заворачивая назад и вверх, а старший, сделав шаг в сторону и встав перед пленником, коротко замахнулся и двинул кулаком в живот, метя в солнечное сплетение. Хижняк ожидал чего-то подобного, но ударили слишком сильно, и у него на миг перехватило дыхание, потемнело в глазах. Он пришел в себя, уже сидя на полу. Правда, теперь его не держали.

— Мне повторить вопросы?

— Зачем…

— Верно, зачем? Слышал, отвечай…

— Зачем, говорю, в брюхо… Болит же… Сблюю, запачкаю…

— Ясно. — Сапунов посмотрел на часы, нахмурился. — Короче, мужики, берите этого с собой, везите сами знаете куда, ни в чем себе не отказывайте. Слышь, покойник, — теперь он обращался к Виктору, — а ведь хуже будет, если я позвоню и узнаю, как там у вас дела…

— Не надо, — прохрипел Хижняк.

— Чего не надо?

— Ничего не надо. Господин Сапунов, я сам пришел. Есть тема, надо обсудить. А вы — бодаться…

— Мне некогда. Или давай говори без дураков, или…

— Без «давай», господин Сапунов. — Голос Виктора окреп, дыхание пришло в норму. — Пусть опричники выйдут, тема только для нас двоих.

К раздражению прибавилась заинтересованность. Она уже была, когда Сапунову доложили, что человек с пистолетом вот так запросто вошел в банк, явно зная, что его сразу перехватят. Он соображал, к кому шел, и наверняка поступил именно так, чтобы привлечь внимание. Сапунов признался себе: незнакомцу это удалось.

— Хорошо обыскали? — спросил он у старшего.

— Больше ничего. Пустой. Вот еще. — Усиков протянул шефу изъятый у пленника мобильник.

— Ладно, уйдите. Дверь закройте, но будьте рядом.

— Обижаете, шеф…

— Одинцово пока набирайте мне.

Оставшись с Сапуновым наедине, Хижняк решил больше не тянуть — для него самого время было дорого.

— Посмотрите в мобилке. Папка «Фото», там интересные есть.

На его стороне — неожиданность, быстрота и натиск. Расчеты пока подтверждались: окончательно сбитый с толку и заинтригованный одновременно, Сапунов нашел в меню указанную папку, открыл.

Качество изображения на дисплее телефона оставляло желать лучшего, но свое руководство, верхушку банка «РосКредит», начальник службы безопасности узнал сразу. Снимков было четыре, его фото стояло последним. Вкупе с тем, что от Юры Кола до сих пор не поступало никаких известий, новое явление — так Сапунов обозначил для себя странного посетителя — только уводило его в какое-то другое, неясное пока направление и отвлекало от главного дела, которое по всем расчетам либо уже должно завершиться, либо завершалось в эти минуты.

Потому Кол-Одиноков и не отвечал.

— Что это значит? — Он сунул телефон в лицо Хижняку и теперь смотрел на него и с дисплея тоже. — За каким хреном…

— Господин Сапунов, у меня мало времени, — снова перебил его Виктор, сейчас держась настолько бесцеремонно, что даже отвел протянутую к нему руку. — У вас, кстати, еще меньше. У вас у всех. — Он кивнул в сторону телефона. — Меня подписали грохнуть вас. Исполнить, понимаете?

Такого поворота начальник службы безопасности точно не ожидал.

Любой ход — но только не такой.

— Тебя одного? На четверых? — Сапунов не нашелся больше, о чем спросить.

— А вот дальше, уважаемый, я буду говорить только за деньги.

— Так. — Сапунов снова посмотрел на свое фото в чужом мобильнике. — Почему я должен тебе верить?

— Вы правильно угадали — я не один. Нас несколько человек, у каждого — своя мишень, все должны действовать в одно и то же время. Ну, не секунда в секунду, это уже детский сад и понты. Но интервал между вами очень короткий. И главное — я должен убить не вас.

— Кто и когда?

— Я, кажется, ясно выразился, господин Сапунов: информация продается, причем дело надо быстро решать, мне же еще с деньгами надо на дно забуриться. Искать ведь начнут…

— Не боишься?

— Вас — нет.

— Зря. Есть масса способов. Сам все расскажешь, бесплатно. Сдохнешь калекой.

— Ага. Только на это время надо. Вы меня не знаете, может, у меня высокий болевой порог. Пускай я продержусь несколько часов, пускай потом все равно расколюсь. А у вас есть гарантия, что именно за эти несколько часов ничего с вашими боссами не случится? Или с вами, не дай Бог… Вы в каждом уверены, кто рядом?

Сапунов сунул мобильник в карман пальто. Кем бы ни оказался этот тип, рассудил он, логика в сказанном железная. Видно, все продумал и просчитал. Как ни противился Сапунов этой мысли, незнакомец навязывал свою игру — и у него получалось.

Ничего больше не говоря, он подошел к двери, толкнул ее. В проеме тут же появился исполнительный Усиков, и создалось впечатление, что подслушивал, не иначе.

— Одинцово?

— Молчат.

— Ладно, один черт туда ехать. — Качнув головой в сторону Виктора и не оборачиваясь при этом, сказал: — Этого ко мне в машину.

— Наручники?

— На фига? И без того сильно большая цаца. Больше оружия у него нет, а ты для страховки со мной поедешь.

— Остальные?

— Пускай тут будут. Все и так в Одинцово — в лавке, как в том анекдоте, остаться некому.