Бои без правил

— Моя фамилия — Логинов, зовут Николай.

Он появился после обеда, без предупреждения, Марина раньше никогда не видела этого человека, но стоило ему заговорить, поняла сразу: гость откуда-то из России. Первое, что пришло в голову, — Москва.

И сразу же — Виктор .

Она знала, что Хижняк подался в российскую столицу. С тех пор прошло почти три недели, и вот как «здрасьте» появляется незнакомец, говорящий по-русски так, как в Киеве и вообще в Украине не говорят. Это был правильный русский язык, такой она слышала много раз в Крыму от туристов из сопредельного государства, еще — по телевизору, в выпусках российских новостей. Обычно Марина Покровская старалась их игнорировать, но, как только Хижняк улетел, нет-нет да и переключала телевизор на российский канал, боясь или ожидая услышать что-то из ряда вон выходящее, — ее мужчина мастер создавать подобные ситуации и давать пищу для таких, с оттенком чрезвычайности, новостей.

Однако Марина внешне продолжала оставаться абсолютно спокойной. Стояла на пороге дома, даже не пытаясь быть вежливой хозяйкой и радушно приглашать незваных гостей войти. А их с Логиновым было еще двое, очень похожие на него, безликие, серые, настороженные.

— Я вам могу чем-то помочь, Николай?

— Мы знакомы с Виктором… Хижняк Виктор, говорит вам что-то эта фамилия?

— Раз вы приехали ко мне, значит, ваш вопрос, извините, глуповатый.

— Эва! — не сдержался Логинов. — Почему вдруг так?

— Вы ведь не ходите все втроем по округе и не спрашиваете в каждом дворе, не знают ли там Виктора Хижняка.

— Ну, согласен. — Логинов улыбнулся уголком рта. — В таком случае…

— И в таком случае, — резко, умышленно грубовато прервала его Марина, — не надо ходить кругами, выясняя, что мне говорит фамилия Хижняк. Интересно только, как вы меня нашли.

— Раз я знаю Виктора, стало быть, он и подсказал…

Марина вздохнула и теперь смотрела на гостей, как на детей с ярко выраженными признаками отставания в развитии.

— Давайте, Николай Логинов, сразу отделим, как говорят, мух от котлет.

— Вы о чем?

— О том, что вы, вероятнее всего, знаете, как выглядит Виктор Хижняк. Сможете узнать его в толпе… если, конечно, он сам этого захочет и позволит вам это сделать. Может быть, вы даже перекинулись с ним парой фраз… Ладно, допускаю, что вы какое-то время общались. Но, Николай Логинов, это не дает вам никаких оснований утверждать, что вы знаете Хижняка. Я сплю с ним в одной постели скоро как семь лет и то не всегда уверена, что знаю Виктора.

Кривая улыбка сошла с губ Логинова. Теперь он смотрел на Марину иначе. Она могла ошибаться, но, похоже, в его взгляде прочитывалось подобие уважения.

— Ого! Вы, я смотрю, настоящая боевая подруга.

— Это хорошо или плохо?

— Для нашего дела, наверное, хорошо.

— Какое у вас дело?

— Может, пригласите в дом?

— Нет. Не сейчас. Если решу, что так будет лучше, — пожалуйста.

— Эва! — снова вырвалось у Логинова. — Ну, добро… Мы из Москвы, я сотрудник…

— Не надо говорить, чего вы сотрудник. Я догадалась, ближе к теме.

— Хорошо. Виктор дал мне ваш адрес на случай…

— До свидания!

Марина поднялась на ступеньку выше, взялась за дверную ручку. Ей в самом деле захотелось вдруг прекратить этот глупый разговор.

— Эй… Почему… Что случилось?

— Виктор не мог дать вам этого адреса, — отчеканила Марина. — Вряд ли вы, Николай Логинов, его друг. Я могу чего-то не знать, и вы подружились в Москве. В таком случае вы связались бы со мной прежде, чем появиться тут. И пришли бы один, а не с эскортом. На каждый подобный случай у нас с Виктором предусмотрены и разработаны способы связи. Как вы правильно заметили, я — боевая подруга. Раз Хижняк не давал вам этого адреса, то вы, получается, вычислили его сами. Это несложно, согласна, мы не прячемся. Но в таком случае меня все равно предупреждают. Ваши киевские коллеги, например. От них, к сожалению, отбоя нет, но они хотя бы держат дистанцию. Так что до свидания, — сказала Марина, еще раз смерив троицу равнодушным взглядом.

Она не заметила, отдал ли Логинов, определенный ею как старший маленькой группы, сигнал к действию или все это инициатива подчиненных. Но как только Марина открыла дверь, один из молчаливых мужчин, прыжком перелетев сразу через все ступеньки, навалился на нее и сильно толкнул внутрь. В следующую секунду она оказалась прижатой к стене, в лицо смотрело пистолетное дуло, рядом тяжело сопел еще один парень, а Логинов прикрывал за собой дверь. После взглянул на происходящее, жестом велел одному отойти в сторону, второму, с пистолетом, положил руку на плечо.

— Убери. Не интеллигентно.

Дуло убралось, Марину отпустили, она поправила легкий свитерок и попыталась понять, испугалась сейчас или нет. Ответ — да, но не за себя. Эта троица москвичей здесь из-за Виктора, ее Виктора, и, раз они появились тут, значит, другого способа найти на него управу, кроме как через женщину, у них уже нет.

Это хорошо.

— Что вы себе позволяете? — Марина по-прежнему не позволяла чувствам вырваться наружу.

— Извините, ситуация такова, что пререкаться с вами или с кем бы то ни было у нас просто нет времени, — чеканя каждое слово, ответил Логинов. — Ваш муж, или кем там вам приходится Виктор Хижняк, сотрудничал с нами. С ведомством, которое я представляю. Если совсем точно — с отделом, в котором я числюсь… служу… Как вам удобнее…

— Все равно.

— Тем лучше. Хижняк сотрудничал с нами, выполнял кое-какие поручения…

— Антон Хантер. Я в курсе, Логинов.

— Эва!

— А как вы думали? Я же боевая подруга!

— Ну, тем лучше. До недавнего времени с Хижняком была связь. Теперь этой связи нет. Есть подозрения, что он вам, Марина, мог дать о себе знать.

— Он не давал мне о себе знать, — в тон ему ответила Марина. — Такая у Виктора манера. Это правда. Но если он не дает о себе знать, значит, ему не нужна помощь. А это, в свою очередь, говорит о том, что с ним все в порядке.

— И вы за него спокойны?

— Спокойна.

— Я — нет. Изменились кое-какие обстоятельства. Я не собираюсь рассказывать вам всего, но можете поверить — условия задачи, полученной Хижняком для решения, существенно подкорректированы. Если Хижняк не узнает этого, ему, скажем так, будет плохо.

Марина не сдержалась — захохотала звонко, искренне. Все трое переглянулись, и Логинов подумал, что это истерика или вроде того. Но Марина перестала смеяться, вытерла выступившие в уголках глаз слезы, спокойно произнесла:

— Слушайте, я тоже не собираюсь рассказывать вам всего. Только пугать Виктора Хижняка тем, что за какое-то непослушание или невыполнение чьего-то распоряжения ему будет плохо, способен только… не хочу говорить кто. Ему уже однажды чуть не стало совсем плохо, понимаете, Логинов? Плохо будет вам.

— Мне?

— Всем вам. Мало не покажется, как только Хижняк узнает, что вот эта дубина целилась в меня из пистолета, а остальные ему не мешали. Он бы еще простил, если б меня просто толкнули. Отшлепал бы для профилактики разве…

Логинов промолчал. Посмотрел по очереди на каждого из своих людей, будто призывая в свидетели, потом заговорил, глядя мимо Марины:

— Не нужно пугать. Я имею представление о том, кто такой Хижняк и насколько он может оказаться опасен. Но в данном случае ваши сказки, уважаемая, — это только ваши сказки. То, во что вы хотите верить. Ситуация такова: Хижняк исчез, вероятнее всего, он жив, в ближайшее время появится в Киеве, непременно попробует связаться с вами, потому что ему не обойтись без помощи. И это я могу гарантировать. Скорее всего, он позвонит. Мы теперь будем рядом с вами, вы просто передадите мне трубку. Или кому-то из моих ребят, если я отлучусь. Как только мы поговорим, вы будете свободны.

— А пока я не свободна? У себя дома?

— Нет. Это вынужденная мера, мы действуем так только в интересах Хижняка. Что касается вашего дома, то будет лучше, если мы всей компанией поживем в другом месте. Считайте, что я приглашаю вас в гости.

— Я никуда не поеду.

— Марина, вас свяжут, сделают укол, вынесут из дому, уложат в багажник и отвезут, куда я велю. Для вас это унизительно, и я прошу вас — избавьте от подобного унижения себя… и нас заодно. Лично вам ничего не угрожает, да и Хижняку вашему — тоже. Или, — Логинов сделал многозначительную паузу, — мы сможем все вместе этого избежать, если вы подскажете, как связаться с Виктором, и даже сами сделаете это. Можно говорить все, что угодно. Мне выгодно, если Хижняк узнает, что его ищет Логинов, что он сейчас в Киеве, а вы, Марина, рядом с ним.

Она снова искренне хохотнула, совсем не играя в смелую партизанку.

— Что смешного опять?

— Для вас, Николай Логинов, ничего. Знаете, вам точно будет выгодно, если Хижняк не узнает о том, что здесь произошло. Раз вы ждете его возвращения в Киев, пусть лучше Виктор вернется сюда как ни в чем не бывало. Я передам ему наш разговор, даже готова опустить нежелательные подробности, которые могут ему не понравиться. Оставлю ваши координаты и сама попрошу Виктора связаться с вами…

— Хватит! — Логинову окончательно надоел этот разговор, который он уже мысленно окрестил любительским спектаклем. — Я все понял, уважаемая! Вы сами соберете все необходимое и сядете к нам в машину или же нам применить силу?

Марина ткнула пальцем в агента, стоявшего к ней ближе и толкнувшего ее.

— Похоже, он только и ждет, чтобы я сопротивлялась. Он очень хочет применить силу, мама била его в детстве, на лице написано.

— Еще одно слово… — прошипел агент, больше не сдерживаясь.

— Спокойно. — Марина широко улыбнулась. — Тебе хочется меня стукнуть. Это доставит тебе удовольствие. А я как-то не очень хочу, чтобы ты это удовольствие получил. Так что, Логинов, я пойду сама. И… Логинов…

— Что?

— Я вас предупредила. При свидетелях. Виктор объявится — не обижайтесь…