Бои без правил

— Или, наоборот, повезло, — продолжал рассуждать вслух Логинов, выходя на передний план и расположившись так, чтобы видеть всех присутствующих. — Спасибо, что нашел для нас время, Хижняк.

— На здоровье. — Виктор не спускал глаз с Марины.

— Извини, но мера вынужденная. По-другому тебя приструнить не получилось. На слова ты не реагируешь. Прешь, как бык на ворота… И намеков не понимаешь.

— Тонкие слишком намеки.

— Ну, вот этот вряд ли тонкий будет.

Логинов кивнул на Марину.

Она невольно опустила глаза и вскрикнула. А Хижняк сжал кулаки.

На груди женщины, сначала по центру, потом, переместившись влево, ближе к сердцу, появилась красная точка. Под конец апреля опять выдались пасмурные дни, солнце не слепило, и потому точка была видна очень хорошо.

— Понял? Пока мы с тобой поговорим, твоя женщина, надеюсь, любимая, постоит под прицелом.

Красная точка переместилась с груди на лицо.

И замерла в центре лба, слегка подрагивая.

— Для чего этот цирк, Логинов?

— Ты ведь у нас тоже любитель спецэффектов. — Тот развел руками. — Меня предупреждали ваши, я не верил. Теперь вот поверил, да вижу — поздно.

— Для кого поздно?

— Для тебя, Витя, для тебя. Знаешь, мы тут подумали и решили: вот так держать твою Марину на прицеле уместнее, чем связывать, совать дуло к черепушке… Неинтеллигентно. И потом, тебя тоже видно. Лучше не кашляй даже. У стрелка приказ палить, стоит тебе только сделать резкое движение. Даже случайное, Витя. Так что следи за собой и будь осторожен, как пел Цой, кумир нашей с тобой юности. Тоже ведь Виктор, скажи…

— Болтаешь много. И лишнего. Нервы, — проговорил Хижняк.

— После тебя, уважаемый, я точно отпрошусь в хороший санаторий нервишки лечить. Даже за свой счет, здоровье дороже. Ладно, давай о делах. Сначала познакомимся с коллективом.

Логинов подошел к мужчине, стоявшему позади Марины, легонько хлопнул его по плечу.

— Это у нас Костя. Рядом с тобой — Дима.

— Мне до лампочки, кого как зовут. Хоть Бим и Бом.

— Не скажи, Витя, не скажи. Всегда полезно знать имена тех, с кем придется какое-то время пожить под одной крышей. Ты ведь останешься здесь, Хижняк, не понял разве до сих пор?

— Не понял…

— Объясняю. Я воссоединю вашу маленькую семью, и вы поживете тут до тех пор, пока Антон Хантер не выполнит заказ Филиппа Воропаева.

— То есть, пока Кирилл Дорохов живой, мы никуда отсюда не выйдем?

— Не самые худшие условия, кстати, — заметил Логинов. — И — да, ты прав. Пока Дорохов жив, вы поживете здесь под присмотром. Одного тебя изолировать нет смысла. Похоже, ты захочешь исполнить такой же трюк, как Хантер в Одинцово. А Марина — хороший стимул. Конечно, мы можем договориться и она поедет домой. Только придется все время держать ее под наблюдением, не спускать глаз, она ведь глупостей может наделать. А это хлопотно. Потому удобнее, когда под рукой вы оба. Детали позже обсудим…

Хижняк не мог отвести глаз от красной точки в центре Марининого лба.

— А если Хантер никогда не убьет Дорохова?

— Мы с тобой знаем, что Антон — человек слова. И если он взял заказ, то выполнит его. Мне, вообще-то, показалось, что Хантер попробует достать Дорохова тут, в Киеве. За каким-то чертом его ведь сюда понесло, а в Москве его лучше охраняют… Ладно, это, в конце концов, Хантера дело. Но, думаю, если не этими днями в Киеве, то дней через пять в Москве его таки уберут.

— И ваша служба, которая опасна и трудна, мешать не станет?

— Как мы можем помешать известному наемному убийце сделать свое грязное дело, если даже не имеем информации о готовящемся покушении? — деланно удивился Логинов. — Конечно, убийцу начнут активно искать. Только Антона Хантера уже давно ищут… Не мы одни о него ломаем зубы, так что пускай этим все-таки Интерпол занимается.

— Вот так вот, значит?

— Вот так! — Логинов развел руками. — Витя, я тебе честно скажу: ты — находка. И фанатик: так вцепился в Хантера, что хрен оторвешь… Только если дело не касается тебя лично, надо просто уметь останавливаться. Я же говорил — все, Хижняк, свободен, дальше мы сами. Не послушался. Непослушный он у вас, Марина…

— И меня решили вывести из дела физически, — ровным голосом проговорил Виктор.

— Другой бы спорил, а я не буду! Не хочу оправдываться, придумывать причины разные… Устал я от тебя, Хижняк, понимаешь? Дал бы в Чечне себя убить, Марину бы твою никто пальцем не тронул. Чего ты добивался, понять не могу!

— Тебе свистнули, что моего трупа там, в ущелье, нет, и ты, Коля, просчитал, что я появлюсь обязательно? Ты не думал, что я твою подставу просчитаю?