Бои без правил

— Ну, это в общих чертах. Самых общих. Конечно, вмешиваться в чужие дела я не мог и не хотел. Своих хватает. Но что-то мне подсказывало: Хижняк в получившейся схеме явно лишний, тогда как Хантер в нее вписывался идеально. Раз тебя, Виктор, нельзя уболтать выйти из дела, значит, придется ликвидировать. Вот почему я приехал к Марине — хотел предупредить. А потом склеилась своя схема — появился реальный шанс снова поймать Хантера.

— Это как? — В глазах Виктора блеснул интерес.

— Я не знал, где ты и что с тобой. Зато при любом раскладе Хантеру нужно было выполнить заказ. К Дорохову подвели человека, который предупредил о покушении. Ну а сам Дорохов, тот еще сибирский авантюрист, решил подыграть. Так что в Киеве он появился не случайно, да и его фонд — вполне реальный проект.

И тут Логинов встрепенулся. Но Хижняк упредил его вопрос:

— Выходит, Дорохов согласился побыть в Киеве живцом?

— Согласился, — подтвердил Неверов. — Шансов мало. Ставку сделали на то, что Хантер засветился в Москве. И возможность исполнить работу в Киеве покажется ему более привлекательной. Ну а если бы сорвалось, что ж, Дорохов все равно предупрежден и по возвращении уже защищал бы себя сам.

— Хантер готов был стрелять…

— Попортил вчера крови, попортил, — признал Максим. — По периметру сидели снайперы, и стоило бы оптике блеснуть, стрелка́ бы сняли. Только, как я уже понял, Хантер просто не успел начать — ты настиг его раньше.

— Буду я ждать. — Теперь Хижняк, казалось, даже оправдывался. — Он мог сделать резкое движение, пальнуть, его вообще могли обнаружить. А у меня к нему еще разговор имелся…

— Поговорили, — констатировал Неверов. — И договорились. Правда, когда ты вчера появился, словно чертик из коробочки, и стал интересоваться той видеозаписью, я обрадовался, что ты живой…

— Прям-таки…

— Хочешь — верь, не хочешь — твое дело. Но я понятия не имел, что ты, Хижняк, не только Хантера, но и общий язык с ним нашел. Киллера мы по-прежнему пасли в фарватере его потенциальной жертвы. Ты же должен был привести нас сюда, чтобы можно было взять всех с поличным. Когда ты вошел, наш снайпер сделал хитрый такой выстрел и влепил возле оконной рамы специальный микрофончик. Очень чувствительный, записалось все. Даже появление Хантера.

— Вы все слышали и позволили ему убить моих людей? — взвился Логинов.

— Ты можешь не позволить что-то такому, как Антон Хантер? — Вопрос прозвучал с явной подковыркой. — Никто не предполагал, что он уже в саду. Он убил двоих, и, пока мы разобрались, пока поняли, кто именно включился в процесс, и приняли решение… Скажи спасибо, Николай Логинов, что Хантер не успел перестрелять вас всех, как собирался!

— И теперь ты отрапортуешь, Неверов, об успешном завершении операции, — вставил Хижняк.

— Чего ты язвишь? Согласись, комбинация в целом неплохая получилась…

— Только меня в ваши схемы не надо вписывать, ладно?

Может быть, Максим Неверов собирался еще что-то сказать или объяснить.

Возможно.

Виктора Хижняка все происходившее разом перестало интересовать.

Ведь так же, точно так же Антона Хантера могли использовать и здесь, в его стране, в интересах государства. А вернее, тех, кто давно заменил собой государство. И не факт, что операцию, которую выполнял Логинов, не поручили бы в подобном случае тому же Неверову…

Ему что-то еще говорили вслед, но слушать не хотелось.

Хижняк повернулся и, держа спину прямо, вышел из комнаты.

В соседнем помещении уже никого не было, всех вывели, остались лишь трупы на полу: один прикрыт скатертью, сдернутой со стола, другой — диванным покрывалом. «Это как-то придется объяснять хозяевам, сдавшим дом, — почему-то подумалось Виктору. — Кто бы они ни были, вряд ли теперь быстро очухаются и снова станут сдавать его любителям целебного ворзельского воздуха».

Он разминулся с санитарами, те пропустили Виктора, развернув носилки боком. С непривычной для себя кровожадностью Хижняк понадеялся: все-таки сломал Неверову его аристократический нос, на крайний случай — вышиб зуб. При этом коснулся кончиком языка своего обломка — наконец появится время съездить к стоматологу.

Выйдя из дома, увидел «скорую», въехавшую в широко распахнутые ворота.

Чуть поодаль — бойцов, уже снявших свои тяжелые доспехи-шлемы и куривших у ворот. Где-то там, в стороне были их автомобили, в одном из них — Антон Хантер, так, кажется, и не понявший, как и почему через пятнадцать лет позволил себя поймать, да к тому же не сопротивлялся.

Машина Хижняка стояла на том же месте, где он ее поставил, и, похоже, никому не мешала. Марина ждала его, опершись о капот, нервно курила. Захотелось закурить и Виктору, он подошел, взял наполовину скуренную сигарету из пальцев женщины, наткнулся на ее взгляд и, обжигая пальцы о тлеющий край, старательно раскрошил окурок. Табак с пальцев отряхнул о джинсы.

— Наверное, я должен напиться, — проговорил он, глядя мимо Марины.

— Праздник или горе? — спросила она с легкой улыбкой.

— Так праздновать вроде нечего…

— Тогда ты ничего никому не должен, — сказала она, немного помолчала, добавила: — Любимый…

— Пистолет забрали.