Бои без правил

— Вы правильно угадали — я не один. Нас несколько человек, у каждого — своя мишень, все должны действовать в одно и то же время. Ну, не секунда в секунду, это уже детский сад и понты. Но интервал между вами очень короткий. И главное — я должен убить не вас.

— Кто и когда?

— Я, кажется, ясно выразился, господин Сапунов: информация продается, причем дело надо быстро решать, мне же еще с деньгами надо на дно забуриться. Искать ведь начнут…

— Не боишься?

— Вас — нет.

— Зря. Есть масса способов. Сам все расскажешь, бесплатно. Сдохнешь калекой.

— Ага. Только на это время надо. Вы меня не знаете, может, у меня высокий болевой порог. Пускай я продержусь несколько часов, пускай потом все равно расколюсь. А у вас есть гарантия, что именно за эти несколько часов ничего с вашими боссами не случится? Или с вами, не дай Бог… Вы в каждом уверены, кто рядом?

Сапунов сунул мобильник в карман пальто. Кем бы ни оказался этот тип, рассудил он, логика в сказанном железная. Видно, все продумал и просчитал. Как ни противился Сапунов этой мысли, незнакомец навязывал свою игру — и у него получалось.

Ничего больше не говоря, он подошел к двери, толкнул ее. В проеме тут же появился исполнительный Усиков, и создалось впечатление, что подслушивал, не иначе.

— Одинцово?

— Молчат.

— Ладно, один черт туда ехать. — Качнув головой в сторону Виктора и не оборачиваясь при этом, сказал: — Этого ко мне в машину.

— Наручники?

— На фига? И без того сильно большая цаца. Больше оружия у него нет, а ты для страховки со мной поедешь.

— Остальные?

— Пускай тут будут. Все и так в Одинцово — в лавке, как в том анекдоте, остаться некому. 

6

На «минус первый», подвальный этаж спустились гуськом.

Впереди — Сапунов, за ним — Хижняк, Усиков замыкал маленькое шествие, как заправский конвоир, не пряча оружия: здесь ведь была их территория. Уже подходя к «крузеру» шефа, он двинулся вперед, обежал машину и распахнул перед Сапуновым водительскую дверь. Здесь шеф службы безопасности, как и остальные владельцы транспорта, не трудился ставить машину на сигнализацию — это все равно что включать ее в собственном дворе, в личном гараже за высоким забором.

Усаживаясь, как велели, на заднее сиденье, Хижняк снова не сдержал болезненной гримасы и прижал руку к животу. Усиков буркнул что-то про смертную казнь за изгаженный салон, и Виктор ободряюще улыбнулся — дотянем. Когда «крузер» тронулся и выехал из гаража в московский вечер, вырулив на шоссе Энтузиастов, он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, еще пахнущую свежей кожей, — машину Сапунов поменял, по его сведениям, совсем недавно.

Ехать нужно было с юго-востока на запад, в сторону Одинцово, и «крузер» уверенно двинулся в объезд центральной части города. Московское время — 18 часов 30 минут, вечерний час пик уже вступил в свои права, и перед дорожными заторами равны все. Однако, двигаясь по часовой стрелке мимо центра, лавируя в сумерках по только, как показалось Виктору, ему одному знакомым улицам и проспектам, Сапунов потратил на то, чтобы выехать на Минское шоссе, уж точно не больше времени, чем если бы он стоял в пробках. А когда вышел на финишную прямую, прибавил скорость.

Все это время он молчал, лишь иногда пытался до кого-то дозвониться, но всякий раз безуспешно. Хижняк тоже помалкивал, а Усикова происходящее касалось ровно в той мере, в какой должен выполняться приказ шефа. Так они въехали в Подмосковье; через час с небольшим «крузер», не доезжая до черты Одинцово, свернул с широкой трассы, и вскоре свет фар уперся в мощные кованые ворота. За ними, над непомерно, как показалось Виктору, высоким бетонным забором, виднелась крыша двухэтажного особнячка.

Хижняк внутренне собрался, почувствовав при этом знакомый зуд во всем теле, — ощущения давно забытые и все-таки хорошо знакомые: Виктор всегда реагировал на скорое начало работы подобным образом.

А дальше ничего не произошло.

Тяжелые ворота не спешили открываться.

Сапунов раздраженно посигналил. Сначала — один резкий гудок, потом — сразу несколько подряд, наконец — «морзянка» футбольных фанатов: та-та-татата-тататата-тата. Результат нулевой: изнутри их словно не слышали.

— Что за в лоб твою мать… — пробормотал Сапунов.

Поняв фразу шефа как сигнал к неким действиям, Усиков, уже не обращая внимания на Хижняка, шустро выскочил наружу. Сначала громко постучал по воротам, потом переместился вправо, к высокой узкой калитке. Судя по всему, там была кнопка звонка — со своего места Виктор не видел, что делает Усиков, но догадался — жмет со всей дури. Когда и эти действия не принесли плодов, он повернулся к сидящему за рулем шефу, развел руками, потом порылся в кармане, выудил какой-то ключ, сунул в замочную скважину на калитке.

Отворил ее. Исчез внутри.

Меньше чем через пять минут створки ворот наконец разъехались. Сапунов въехал во двор, опустил стекло, и от внимания Хижняка не укрылось: лицо рысцой подбегающего к «крузеру» Усикова было растерянным.

— На охране никого нет. Я сам с пульта…

— Ну вот что за в лоб твою мать, — снова процедил Сапунов и оглянулся на пассажира: — Вылазь. Приехали.