Бои без правил

Марина вздохнула и теперь смотрела на гостей, как на детей с ярко выраженными признаками отставания в развитии.

— Давайте, Николай Логинов, сразу отделим, как говорят, мух от котлет.

— Вы о чем?

— О том, что вы, вероятнее всего, знаете, как выглядит Виктор Хижняк. Сможете узнать его в толпе… если, конечно, он сам этого захочет и позволит вам это сделать. Может быть, вы даже перекинулись с ним парой фраз… Ладно, допускаю, что вы какое-то время общались. Но, Николай Логинов, это не дает вам никаких оснований утверждать, что вы знаете Хижняка. Я сплю с ним в одной постели скоро как семь лет и то не всегда уверена, что знаю Виктора.

Кривая улыбка сошла с губ Логинова. Теперь он смотрел на Марину иначе. Она могла ошибаться, но, похоже, в его взгляде прочитывалось подобие уважения.

— Ого! Вы, я смотрю, настоящая боевая подруга.

— Это хорошо или плохо?

— Для нашего дела, наверное, хорошо.

— Какое у вас дело?

— Может, пригласите в дом?

— Нет. Не сейчас. Если решу, что так будет лучше, — пожалуйста.

— Эва! — снова вырвалось у Логинова. — Ну, добро… Мы из Москвы, я сотрудник…

— Не надо говорить, чего вы сотрудник. Я догадалась, ближе к теме.

— Хорошо. Виктор дал мне ваш адрес на случай…

— До свидания!

Марина поднялась на ступеньку выше, взялась за дверную ручку. Ей в самом деле захотелось вдруг прекратить этот глупый разговор.

— Эй… Почему… Что случилось?

— Виктор не мог дать вам этого адреса, — отчеканила Марина. — Вряд ли вы, Николай Логинов, его друг. Я могу чего-то не знать, и вы подружились в Москве. В таком случае вы связались бы со мной прежде, чем появиться тут. И пришли бы один, а не с эскортом. На каждый подобный случай у нас с Виктором предусмотрены и разработаны способы связи. Как вы правильно заметили, я — боевая подруга. Раз Хижняк не давал вам этого адреса, то вы, получается, вычислили его сами. Это несложно, согласна, мы не прячемся. Но в таком случае меня все равно предупреждают. Ваши киевские коллеги, например. От них, к сожалению, отбоя нет, но они хотя бы держат дистанцию. Так что до свидания, — сказала Марина, еще раз смерив троицу равнодушным взглядом.

Она не заметила, отдал ли Логинов, определенный ею как старший маленькой группы, сигнал к действию или все это инициатива подчиненных. Но как только Марина открыла дверь, один из молчаливых мужчин, прыжком перелетев сразу через все ступеньки, навалился на нее и сильно толкнул внутрь. В следующую секунду она оказалась прижатой к стене, в лицо смотрело пистолетное дуло, рядом тяжело сопел еще один парень, а Логинов прикрывал за собой дверь. После взглянул на происходящее, жестом велел одному отойти в сторону, второму, с пистолетом, положил руку на плечо.

— Убери. Не интеллигентно.

Дуло убралось, Марину отпустили, она поправила легкий свитерок и попыталась понять, испугалась сейчас или нет. Ответ — да, но не за себя. Эта троица москвичей здесь из-за Виктора, ее Виктора, и, раз они появились тут, значит, другого способа найти на него управу, кроме как через женщину, у них уже нет.

Это хорошо.

— Что вы себе позволяете? — Марина по-прежнему не позволяла чувствам вырваться наружу.

— Извините, ситуация такова, что пререкаться с вами или с кем бы то ни было у нас просто нет времени, — чеканя каждое слово, ответил Логинов. — Ваш муж, или кем там вам приходится Виктор Хижняк, сотрудничал с нами. С ведомством, которое я представляю. Если совсем точно — с отделом, в котором я числюсь… служу… Как вам удобнее…

— Все равно.

— Тем лучше. Хижняк сотрудничал с нами, выполнял кое-какие поручения…

— Антон Хантер. Я в курсе, Логинов.

— Эва!

— А как вы думали? Я же боевая подруга!

— Ну, тем лучше. До недавнего времени с Хижняком была связь. Теперь этой связи нет. Есть подозрения, что он вам, Марина, мог дать о себе знать.

— Он не давал мне о себе знать, — в тон ему ответила Марина. — Такая у Виктора манера. Это правда. Но если он не дает о себе знать, значит, ему не нужна помощь. А это, в свою очередь, говорит о том, что с ним все в порядке.

— И вы за него спокойны?

— Спокойна.

— Я — нет. Изменились кое-какие обстоятельства. Я не собираюсь рассказывать вам всего, но можете поверить — условия задачи, полученной Хижняком для решения, существенно подкорректированы. Если Хижняк не узнает этого, ему, скажем так, будет плохо.

Марина не сдержалась — захохотала звонко, искренне. Все трое переглянулись, и Логинов подумал, что это истерика или вроде того. Но Марина перестала смеяться, вытерла выступившие в уголках глаз слезы, спокойно произнесла:

— Слушайте, я тоже не собираюсь рассказывать вам всего. Только пугать Виктора Хижняка тем, что за какое-то непослушание или невыполнение чьего-то распоряжения ему будет плохо, способен только… не хочу говорить кто. Ему уже однажды чуть не стало совсем плохо, понимаете, Логинов? Плохо будет вам.

— Мне?

— Всем вам. Мало не покажется, как только Хижняк узнает, что вот эта дубина целилась в меня из пистолета, а остальные ему не мешали. Он бы еще простил, если б меня просто толкнули. Отшлепал бы для профилактики разве…