Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара

— А кот тоже был сначала важный и напыщенный! Помните, все про духов болтал? Мол, призраки рядом, и только он сможет их прогнать! — вздохнула Франсуаза. — А на деле оказался крашеный беспородный аферист, который был готов на все ради регулярной порции сливок и колбасы. Это всего лишь предрассудки — порода, чистокровность. Главное в котах — это…

— Мурчалка! — раздался вдруг страшный рев из коридора. — А у тебя есть мурррчалка? Вот оно! Вот что главное!

— Ой, это Левиафан, — подхватилась Франсуаза и, понизив голос, доверительно сообщила: — Полный псих. Ищет какую-то мурчалку. Замучил уже всех. Быстро-быстро, надо его угомонить!

По коридору за крохотной кошечкой, медленно переваливаясь с боку на бок, следовал толстенный кот и орал, что было сил:

— Я излечу мурчалку! Я тебя спасу!

Кошечка юркнула в какую-то коробку, а Левиафан, не вписавшись в поворот, проскользил по ламинату и, сбив небольшую табуретку, врезался в Ричи.

— Держи его! — крикнула Франсуаза.

Но все оказалось не так просто, пришлось звать подмогу. Ричи с Масей держали Леви за жирную холку, Франсуаза ловко пережала ему шею, толстяк сразу обмяк и, пошатываясь, ушел в свою переноску.

— Вот такие типчики у нас бывают! — отдышавшись, похвасталась Франсуаза. — Григорий не знает, что с ним делать, считает, что это «посттравматический синдром». Но что за травма у него случилась — пока непонятно. Хотя последнее время Левиафан стал спокойнее, думаю, идет на поправку. Все-таки мой «двуногий» — просто гениальный доктор. Может быть, он даже в прошлой жизни был котом. Идемте сюда, здесь случай поинтереснее!

В просторном боксе лежала на боку худющая молодая кошка. Шерсть ее была коротко пострижена, но все равно выглядела тусклой и свалявшейся. Было видно, что кошке действительно плохо.

— Здравствуйте, Марта, — негромко окликнула пациентку Франсуаза. — Как вы сегодня себя чувствуете?

— Оставьте меня в покое! Дайте мне умереть, — едва слышно прошептала кошка, даже не открыв глаза.

— Она поступила вчера утром. Ее постригли, потому что подозревали клещевой энцефалит. Но кожные покровы чистые. Внутренние органы в норме, анализы свидетельствуют об истощении, но в целом нормальные. К сожалению, ей становится все хуже, — со вздохом сообщила Франсуаза.

— Вы сказали, что хотите умереть, — мягко произнесла Мася. Ричи просто залюбовался своей подругой — сострадание делало ее невыразимо прекрасной, голос звучал особенно нежно и проникновенно, а вся она будто светилась изнутри. — У вас что-то болит? Мы очень хотим вам помочь.

— У меня ничего не болит. И никогда не будет болеть. Я никому не буду мешать, а просто тихо уйду из этого мира. От всего этого. Мое место уже занято, дайте мне уйти.

Кошки переглянулись в полном недоумении, но у Ричи вдруг загорелись глаза, и он воскликнул:

— Ох, уж эти «двуногие»! Они такие непостоянные! Клянутся, что будут любить тебя, а потом «заводят», словно игрушечную курицу, птичку… или кролика… Ваши завели собаку?

— Хуже… — слабо встрепенулась Марта. — Они завели ребенка. Они не пускают в его кровать, не пускают к себе в комнату. Я их по-своему люблю. — Она тяжело сглотнула. — Мне нравилось, когда мои «двуногие» играли со мной, я даже была не против того, чтобы называть их хозяевами. Да, моя любовь была такой всепоглощающей. А потом появился этот детеныш…

— И ты решила уйти вот таким образом?

— Да. Я просто перестала есть. А они даже не сразу это заметили. Сначала я хотела их просто напугать… а потом… потом стало все равно.

— Но я видела вчера твою «двуногую», — громко мяукнула Франсуаза. — Она была убита горем. И она была без ребенка. А уж поверь мне, чтобы такая, как она, оставила своего детеныша даже ненадолго, должна быть очень серьезная причина.

— Правда? — Марта впервые проявила интерес к разговору, даже приподняла голову.

— Да. Если бы ей было все равно, она бы не повезла тебя в лучшую клинику, не заплатила бы кучу бумажек. Да что говорить, твой «двуногий» плакал в коридоре.

— Он… плакал… — мурлыкнула Марта. — Вы думаете, они все еще любят меня?

— Конечно! — в унисон ответили Ричи и кошки.

— А можно мне тогда чего-нибудь поесть? А то аж живот от голода сводит.

— Конечно-конечно! Бульон в четвертую! — крикнула Франсуаза в коридор.

На прощание она долго благодарила котектива за помощь.

— Мы бы так и искали физическое заболевание, а все оказалось в ее голове!

— Ну что ты, Франсуаза! Хорошо, что в этой клинике все — от котов до «двуногих» — действительно преданы своему делу, — ответил Ричи, довольно улыбаясь.

Домой влюбленные возвращались уже по вечерней прохладе. Еще один день был прожит не зря.

Глава четвертая, в которой был похищен Минкульт

Ричи расхаживал по своему любимому карнизу. Была теплая августовская ночь, где-то внизу в траве скрипели сверчки, луна вылезала из-за крыши соседнего дома. Кот почему-то никак не мог успокоиться.