Бои местного значения

Рырка с товарищами благополучно добрались до места основной стоянки. Там они, не мешкая, разобрали поклажу, надежно закрепив ее на нартах, наскоро попили чаю и, как только начало светлеть, отправились в путь, к реке Быстрой. Через час они встретились с пограничным нарядом, который ехал им навстречу на вездеходе ГАЗ-47. Два взрыва и пожара в горах для пограничников не остались незамеченными, тем более что с аэродрома в Половинке всем наземным частям поблизости прошла информация о поврежденном и, возможно, упавшем новом американском самолете. В ходе оживленной беседы советское командование обогатилось новой информацией о сбитых самолете и вертолете. Особенно порадовали карты и прочие бумаги, выдранные из планшетов сбитых пилотов, сами планшеты Рырка резонно решил не отдавать. К картам в вездеход пограничников перекочевали все документы убитых американцев, оба пистолета и «уоки-токи» морпехов. Винтовки ительмены твердо решили оставить себе, да и пограничники не особо настаивали на их передаче, впечатленные услышанным от Рырки. Забегая вперед, надо сказать, что награда русских за совершенно бесполезные бумаги и малополезные пистолеты превзошла все, даже смелые ожидания. На следующий день, когда Рырка сотоварищи догнал стойбище, остановившееся на дневку, из подъехавшего к кострам ительменов ЗиЛ-157 вышли знакомые пограничники и, увидев Рырку, выгрузили из кузова совершенно невообразимые богатства. Мешок соли, ящик махорки, большой ящик плиточного чая и, как апофеоз, четыре цинка патронов к винтовкам Мосина. Своеобразной вишенкой на торте послужила почти сотня патронов 0.44–40 Winchester, лежащая россыпью в большом ведре, торжественно врученная аж целым майором лично в руки Рырке. Где пограничники их достали, Рырке было неведомо, но подарок его растрогал до глубины души. Ведро, в котором отдали патроны, кстати, тоже было очень неплохое. Вещи американцев оказались очень носкими, так, Рыркин тесть относил комбинезон целых восемь лет. Немногим меньше прослужили и ботинки, Василий их носил вместо привычных ичиг лет пять, зимой, правда, надевая более теплые унты. Но больше всего была довольна старая Анну, просидевшая в бывшем пилотском кресле компании «Норт Америкэн» десять лет, до самой смерти.

Глава 6 Москиты и слоны

01 ноября, местное время 03:00.

Авачинский залив, бухта Бечевинская.

Ракетный катер Р-108 проекта 205

Капитан 3-го ранга Балабанов, еще раз прочитав короткий бланк радиограммы, глубоко выдохнул. Ну вот, сейчас, в ближайшие два часа все решится. Теперь все зависит только от них. Томительное ожидание, сопряженное с постоянным страхом, что их обнаружит случайный самолет, закончилось. Сигнальщик уже отбивал ратьером команды на остальные катера. Все было давным-давно оговорено, ждали только команду сверху. И вот она пришла, это означает, что сейчас самолеты с авианосцев уже атакуют наземные цели на полуострове или сцепились в схватке с советскими перехватчиками. А значит, у его крохотных корабликов появился мизерный, но шанс. Прорваться, подойти к противнику на дистанцию пуска ракет. Противник, даже самый маленький и захудалый фрегат из охранения американской АУГ, на которую они сейчас выходили в атаку, имел водоизмещение больше, чем все восемь катеров его отряда. А большие корабли, крейсера и авианосцы превосходили эту величину в десятки раз. Но делать нечего, так сложилось, что именно на его малюсеньких катерах, всего в две сотни тонн водоизмещения каждый, установлено самое дальнобойное противокорабельное оружие Камчатской военной флотилии, ракеты П-15. И, значит, пришло время показать американцам, что они глубоко заблуждаются, если решили, что могут спокойно расположиться у берегов Камчатки и безнаказанно сеять смерть с неба. Как они делали это много раз десять лет назад у берегов Кореи. По оговоренному выше сценарию, четыре торпедных катера проекта 183, дав максимальные 46 узлов, устремились к предполагаемой позиции дальнего охранения АУГ. Его катера, развернувшись строем фронта, шли за ними, тоже на максимальной скорости, правда она была всего 38 узлов. Радары решено было включать при удалении от мыса Шипунский на десять миль, это гарантировало, что американские корабли сразу окажутся в зоне поражения советских ракет. Сейчас будет ясно, не ошиблись ли офицеры штаба флотилии, разрабатывая такую схему атаки. Если ошиблись, и янки окажутся ближе, то ночная темнота озарится орудийными вспышками, в огне которых его катера проживут считаные минуты.

– Черт, наблюдаю надводные цели на траверсе мыса Шипунский, много, дистанция тридцать пять миль, курс 75. Скорость не менее 40 узлов! Сэр, это долбаные торпедные катера, и они идут на нас в атаку! – встревоженно заговорил дежурный оператор РЛС в центральном посту эсминца «Товерс» DDG-9.

– Боевая тревога! Передать на «Лэвис» данные по обнаруженному противнику! – немедленно отреагировал командир «Товерса».