Бои местного значения

— В том-то и дело. Совсем. Поверьте моему опыту — была бы там, кроме наркома и чекистов, еще даже и пара человек, я бы их установил. Увы. И еще — я свозил в морг старого патологоанатома, специалиста еще тех времен. Он осмотрел трупы и сказал, что имеющиеся травмы в предполагаемых обстоятельствах нанесены быть не могли.

— Интересная версия. Почти все объясняющая. Я даже могу это себе зрительно представить. Появляются некие не слишком человекообразные существа, голые и босые, действительно вроде дрессированных горилл, делают свое дело и исчезают, прихватив с собой наркома. Да. А как быть с понятыми?

Буданцев даже слегка удивился:

— Четко. Четко вы попали. А что, если… Если понятых привели уже позже? То есть сначала ликвидировали первую опергруппу, потом новые люди позвали понятых и разыграли перед ними спектакль. Чтобы окончательно запутать следствие.

— Молодец, Иван Афанасьевич. Очень нестандартно мыслите. А опознание провести вам в голову не пришло? Предъявить понятым десяток трупов, чтобы они указали, с кем вошли в квартиру. И время поточнее сопоставить.

Вот когда наконец Буданцев проникся к Лихареву настоящим уважением. Навскидку задать такой вопрос. Он как раз намеревался завтра провести такой эксперимент, но Валентин-то инженер, а не сыщик. Впрочем?..

А тот взял вдруг и добавил еще нечто, в принципе не оставляющее камня на камне от всех элегантных построений Буданцева:

— И напоследок ответьте мне или даже себе только, за каким лядом террористам и заговорщикам, они же, по определению, серьезные люди, вообще затевать все эти спектакли? Что это дело рук НКВД, я ни на грош не верю. А врагов — троцкистов?

Ну вот допустим, прошла информация, что над наркомом нависла угроза ареста (а для этого надо иметь осведомителей в НКВД или Генпрокуратуре), не проще ли было товарищу Шестакову взять и скрыться, не затрудняясь подобными изысками?

Спокойно, без пролития крови, не поднимая шума на всю страну.

Крутой подъем бульвара от Трубной площади к Сретенским воротам дворники не успели посыпать песком, и Лихареву стало не до разговоров.

Несколько раз буксующий «Гудзон» разворачивало поперек дороги, он чуть не смял крыло, упершись в чугунную решетку сквера, мотор ревел, колеса бешено вращались на месте, тщетно пытаясь найти опору на укатанном санными полозьями снегу.

— Черт, надо было от Сретенки заезжать! — Валентин ругался сквозь зубы, третий или четвертый раз скатываясь задним ходом к перекрестку и начиная новый штурм.

Наконец ему удалось на первой скорости, заехав правыми колесами на тротуар и распугивая резким сигналом пешеходов, одолеть крутизну и добраться до нужного дома.

По темной лестнице они поднялись на третий этаж. Лихарев сорвал печать и полученным в домоуправлении ключом отпер дверь.

Слабенькая, двадцатипятисвечовая лампочка осветила квадратную прихожую и длинный сводчатый коридор.

Буданцев еще не понял, куда они пришли, а Лихарев уже распоряжался по-хозяйски. Прошел вдоль коридора, везде включая свет. С правой стороны располагались две просторные комнаты, слева — кухня, ванная, ватерклозет. Окна, отчего-то полукруглые, как в казематах Петропавловской крепости, выходили в заснеженный тихий двор.

Прежние хозяева покинули свое жилище совсем недавно, но уже ощущалась в нем какая-то мерзость запустения, а возможно, это был дух несчастья, внезапно обрушившегося на только что вполне благополучных людей.

На кухне, где как раз почти все осталось так, как было, Лихарев достал из полевой сумки бутылку водки, завернутые в газету бутерброды.

Нашел в стенном шкафчике граненые стаканы, отчего-то не прельстившие хозяйственников Моссовета или НКВД.

— С новосельем, Иван Афанасьевич. Это теперь ваше. Живите, владейте, — протянул слегка опешившему сыщику ордер. — Как говорится, заяц трепаться не любит. Однако с пропиской советую не спешить. Никто вас тревожить все равно не станет, ибо команда такая есть, но старую комнату тоже за собой оставьте. Появляйтесь там время от времени, помаленьку нужные вещи сюда переносите. А внимание привлекать не нужно. Ни соседей, ни товарищей по работе.

Буданцев, разумеется, не слишком поверил утром обещаниям «военинженера», а потом, занятый кропотливой работой, и вообще о них забыл. И вот — на тебе!

В то время даже и не слишком простому человеку получить ни с того ни с сего отдельную да еще такую просторную квартиру было чудом не меньшим, чем выигрыш ста тысяч рублей по облигации госзайма. Он вертел в руках ордер, не зная, что и сказать. Улыбался растерянно. Но в бумаге все было правильно — его фамилия, имя, отчество, дата и номер решения жилищной комиссии райисполкома, положенные подписи и печать.

— Да вы не сомневайтесь, все совершенно законно. И даже участковый вам не станет надоедать визитами и ненужными расспросами, потому что сам начальник райотдела поставлен в известность, что данная жилплощадь числится по особому списку.