Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942–1943

Однако теперь в бой вступает наша артиллерия, на позиции противника пикируют бомбардировщики. Возникает страшное опустошение в тех районах, где находятся наступающие и готовые наступать русские войска. На этот раз все идет с полным успехом для нас. Оставшиеся в живых русские окружены атакующими немецкими пехотными частями. Танки ведут наступление почти до завода «Красный Октябрь». (Контрудар советских войск 62-й армии из-за малочисленности захлебнулся через 2 часа. Немцы перешли в наступление, и к середине дня 27 сентября 80 немецких танков с пехотой ворвались в поселок «Красного Октября», где и завязли в уличных боях. – Ред.) Тем не менее правый фланг, близкий к Волге, не двигается с места. Там мы останавливаемся на высоте 102 (Мамаев курган. – Ред), но противник там окопался на косогоре и сильно закрепился.

Я стою за зданием казармы, под его прикрытием. Артиллерия обстреливает голую гряду холмов на правом фланге, в том же направлении ведется стрельба из танков и пулеметов. Из тыла прибыла обозная повозка, запряженная лошадьми, и остановилась около меня. Ездовой останавливается за зданием и дает некоторое время отдохнуть двум низкорослым крестьянским лошадям. Вместе мы выкуриваем по сигарете и болтаем о чем-либо, кроме войны. Но затем он снова идет к повозке, хватает вожжи и вновь погоняет лошадей. Выносливым ретивым лошадкам не нужен кнут, они быстро пускаются рысью, вскоре на открытой местности они мчатся галопом по простреливаемой возвышенности. Я смотрю вслед ездовому, вижу, как он жертвует собой, как по нему ведется стрельба. Наконец, через 300 метров дорога спускается вниз, там обстрел не так страшен. Теперь ездовой едет шагом, оглядывается еще раз, кивает и спускается в овраг. Это пожилой солдат, которому за пятьдесят, крестьянин из старой Баварии.

1 октября

Командный пункт полка оборудован в обрывистом склоне оврага, поэтому и мины минометов едва ли могут его поразить. Я подключаюсь к двум связистам – они в 9 часов вечера отправляются в батальон, который сегодня вечером не принимает участия в наступлении. Связистов посылают только вдвоем. По меньшей мере один должен вернуться назад. Днем постоянно растущее число минометов противника – они здесь эффективнее артиллерии – осыпают минами каждый квадратный метр земли, в то время как ночью совершаются авиаудары. Ночью видны звезды, бледно сверкает полумесяц. Внизу, в овраге глубиной 30 метров, абсолютно темно. Я следую за связистом, который идет впереди, по пятам, наблюдая за изгибами ручья, к которому прижимается тропинка, а также за проводом полевой линии связи, который проходит над ручьем. У правой стенки оврага тропинка ведет вверх по ступеням, которые вырыты в сухой глине, твердой как камень. Добравшись до верха, мы переводим дух. На севере, в промышленной части города, пожары. Каждый очаг пожара отражается на небосводе розовым блеском.

Мы быстро проезжаем по пустынной местности, изрытой воронками, и едем по мощеной улице, которая через несколько минут начинает петлять из стороны в сторону. Сгоревшие деревянные избы, стены разрушенных каменных домов. Связисты приятно удивлены, что сегодня ночью так тихо. Редко поблизости раздаются разрывы снарядов. (Вечером здесь был кромешный ад от бомб и артиллерийско-минометного огня.) Мы добрались до большого двора, к которому примыкает высокий многоэтажный дом.

Спускаемся в просторный подвал. Тут полным– полно солдат, которые лежат на полу или деревянных нарах или сидя дремлют на стульях. Все они спят. Душный воздух наполнен храпом и хрипом. Полумрак. Только на другом конце помещения от керосиновой лампы исходит слабый свет. Он падает на длинный стол. На нем стоят полевые телефоны, разложены карты, за столом сидят офицеры.

Мы у цели, в подвальном помещении котельной школьного здания, где размещается штаб батальона. Рядом с командиром батальона командир инженерного подразделения. Во всех подробностях утвержден план ночной атаки, которая начнется через час. Атакующие подразделения должны преодолеть полосу городской застройки на глубину 300 метров до Волги. В ходе внезапной атаки, без– артподготовки, боевые группы должны продвинуться до реки. Остальные подразделения следуют за ними, они должны подавить сопротивление в городских кварталах, на территории заводов и между развалинами. За пехотой двигаются саперы, и еще до рассвета наш передний край должен быть у Волги. Таковы план и приказ…