Бой на Калиновом мосту

— А как тебя Ивашка пропустил? — А точно, он меня не пропускал, но я оказался посильнее, вот он меня и пропустил. А еду я к вам верой-правдой послужить.

Царь видит, что ежели Ивашка этого гостя пропустил, то он к нам не с добром приехал, и говорит таковы слова:

— Нет, нам не надо, у нас войн нету, и мы не нуждаемся в службе.

Еруслан видит, что царь боится его, поклонился низко и отправился к коню, сел на коня и поехал дальше. Поехал прямо в город Бибрию, смотреть прекрасную Анастасию. Едет, а навстречу идет седой-преседой старичок. Еруслан, не желая отвернуть коня в сторону, хотел смять старичка. Старичок видит опасность, зажал одну ноздрю, другой фыркнул, — Еруслан слетел с коня, как скопанный сноп, в канаву. Подошел [старичок] к Еруслану и говорит таковы слова:

— Ты молод, хороших родителей, едешь по хорошему делу, встань, садись на коня, прибавится силы вдвойне, но запомни: ни старого, ни малого не обижай, всегда дорогу им давай!

Еруслан сел на коня и доехал дальше. Ехал, ехал и вспомнил: «А вдруг Анастасия мне понравится и я захочу на ней жениться? А у отца с матерью благословения не спросился. Дай-ко, думаю, поверну коня на свою родину, спрошу у отца с матерью благословения, а потом можно и жениться».

Не доехал до своего царства, попадается навстречу калека-старик, который служил у отца у его конюхом:

— Стой, Еруслан Лазаревич, — говорит, — ты едешь, а ничего не знаешь! В ваше царство пришел Даниил Белый с трема тысячами войска, много вашего войска перебил, а остальные заперлись в крепость. Даниил Белый решил ждать две недели, чтобы царь Картаус сдался со всем войском в плен.

Еруслан Лазаревич выслушал старика, дал несколько золотых монет, сказал ему большое спасибо, сам пришпорил коня и заехал на заповедные луга, затрубил в рог, вызывает татар на битву. Вдруг татары на Еруслана понеслись стрелой. Еруслан выхватил копье, как махнет направо — пять, шесть, как махнет налево — три, четыре. Скоро добрался до Даниила Белого:

— Смерть или живота, Даниил Белый?

— Живота, у нас раньше ничего не было и после не будет. Отпусти только, пожалуйста, остальных домой!

— Кайся, будешь ли ходить сюда, на нашу родину, незван? […]

— Каюсь: ни я, ни дети, ни внуки, ни правнуки не будем ходить непрошены, отпусти только, не бей нас!

Татары повернули в домашнюю сторону а Еруслан Лазаревич подъехал к запертым воротам. Вдруг ворота открываются, царь Картаус несет хлеб на руках, встречая победителя, а Еруслан Лазаревич незваный, непрошеный, выгнанный, сошел с коня и пал на колени и просит прощения у царя:

— Прости, царь-батюшка, что я незваный. непрошеный заехал сюда!

Царь Картаус не может найти таких слов чтобы за победу отблагодарить.

— Нет у меня в царстве, — таких подарков, которые ты заслужил. Есть у меня только единственная дочь, которую могу отдать за тебя замуж!

— Нет, — говорит, — царь-батюшка, я ещё молод, зелено, погулять мне велено!

Царь Картаус назначает пир на весь мир в честь победителя. Музыка играет, пушки палят, гости пиво-вино пьют.

Еруслан Лазаревич живет таким образом дома целый год, а после этого спрашивает у отца с матерью благословения — ехать жениться. Отец с матерью приискали много-много невест, чтобы он только не ехал.

— Уедешь, обратно Даниил Белый придет и нас всех убьет! Мы стали старые вояки!

Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— Даниил Белый больше не придет незваный, непрошенный […]. А больше бояться нам нечего. Я поеду женюсь и приеду сюда!

После этого он собрался в путь-дорогу и поехал в город Бибрию. Не доехавши до города Бибрии, попадается тот же самый калека-старик:

— Стой, Еруслан Лазаревич! Едешь, а того не знаешь: уехал [ты] — подошел Даниил Белый с пятима тысячами войска, ваше перебил, мать лютой смерти предал, у царя, отца и всех двенадцати богатырей, у всех глаза выкопал, и увез их, посадил в темницу.

Еруслан Лазаревич выслушал старика, дал горсть золотых монет, попрощался, повернул коня на свою родину. Приехал домой — одни головешки дымятся, ни души нету в городе, и повернул коня прямо к Даниилу Белому в царство.

Заехал в царство — ребята играют в баски, спросил у них:

— Где темница, в которой сидят царь Картаус и двенадцать богатырей?

Ребята указали.

Еруслан Лазаревич поехал к темнице, дал сторожам несколько грошей и попросил разрешения зайти в темницу, подать узникам подать. Стража пропустила. Еруслан Лазаревич заходит в темницу и говорит таковы слова:

— Здравствуй, царь, отец и все двенадцать богатырей!

Царь опрашивает:

— Кто ты есть такой?

— Я, — говорит, — Еруслан Лазаревич!

— Не ври ты, — говорит царь. — Если Еруслан Лазаревич был бы у нас живой, то мы здесь не сидели!

Отец узнавает сына по голосу.

— Царь Картаус, это подлинно мой сын, Еруслан Лазаревич!

— А ежели твой сын Еруслан Лазаревич, то сослужи нам службу верную: за тридевять земель, в тридесятом царстве, у Огненного щита — Пламенного копья, в огне не горит и в воде не тонет, есть источник живой воды, которая исцеляет и заживляет.

Еруслан Лазаревич выслушал царя и сказал таковы слова: