Бои на Карельском перешейке

11 мая товарищ Калинин, выдавая ордена и медали бойцам, командирам и политработникам, участникам боев с белофиннами, в своей речи особо сказал о нашей дивизии.

— Эта дивизия, — заявил он, — ныне существующая, выковалась в борьбе с белофиннами и получила право на свое дальнейшее существование.

Майор С. Степанов

Прорыв

Перед нами современная, построенная по последнему слову техники линия Маннергейма. Эта укрепленная линия, которую по праву сравнивали с линиями Мажино и Зигфрида, являлась последней надеждой финской буржуазии.

Ее искусно замаскированные, прикрытые лесами и снегом доты и дзоты осыпали нашу дивизию от Меркки до Суммы свинцом пуль и сталью снарядов.

123-я стрелковая дивизия остановилась перед шквалом огня.

Батальоны атакуют линию Маннергейма. Встреченные фланговым и косоприцельным огнем невидимых дотов, отходят назад. Отдельные подразделения прорываются за передний край укрепленной полосы. Втиснутые в снег плотным огнем пулеметов, они лежат без движения, скованные холодом. Коченеет каждая частица тела. Как хочется потереть лицо, руки, ноги! Но малейшее движение вызывает фланговый огонь. И только ночью, под прикрытием окаймляющего огня артиллерии, удается отойти назад. В сердце каждого бойца огромная ненависть к белофиннам.

Вот выносят раненых, но стонов и жалоб не слышно. Один из бойцов бережно, с материнской нежностью укладывает в санитарную двуколку своего тяжело раненного товарища, вынесенного им из боя. Укрывает его одеялом и, как родного брата, целует к лоб. Губы что-то шепчут, усталые глаза покрываются влагой, слезы катятся по обветренному лицу.

— Мне прислали посылку, — приглушенным голосом говорит раненый, — возьми ее, поделись с другими.

По узкой тропе в частом ельнике идет рослый, широкоплечий боец. Он ругается и сердито грозит кому-то кулаком.

— Что случилось? — спрашиваю я, выходя на тропу.

— Ранили, товарищ майор…

— Куда вы ранены?

— Да вот, в плечо. Где здесь пункт медпомощи, товарищ майор?

Рана серьезная, но боец не думает о ней. Его бесит сопротивление врага. После перевязки хочет снова в бой.

Но одной храбростью, отвагой и мужеством не возьмешь железобетонных укреплений врага. Для преодоления линии Маннергейма, помимо бесстрашия, требовалась высокая организованность, выучка и тесное взаимодействие всех родов войск.

Фронт атаки нашей дивизии сужается.

Началась подготовка к прорыву. Справа и слева выходят соседние воинские части. Прибывают для усиления огневого воздействия гаубичный и другие артиллерийские полки большой мощности. Увеличивается количество танков. Изучается опыт предыдущих боев. Анализируются неудачи, конкретно разбираются ошибки всех родов войск.

Начались занятия с командирами полков, батальонов — дивизионов, рот — батарей. Основной упор — на взаимодействие. В тылу полка, в глубоком снегу пехота с танками и артиллерией «штурмует доты». Сколачиваются блокировочные группы. Танки оснащаются всем необходимым для преодоления противотанковых рвов и тренируются в преодолении их.

Артиллерия начала подготовку к прорыву с разведки.

Посредством перископа, бинокля, стереотрубы, а также и невооруженным глазом прощупываются каждый куст, каждая кочка, бугорок. И за любым, пусть даже самым маленьким клочочком земли, где только можно подозревать огневую точку противника, устанавливается неослабное наблюдение. Если оно не дает результатов, разведчики-артиллеристы, утопая в рыхлом, глубоком снегу, ползут к интересующему их объекту и наблюдают за ним почти в упор. Они идут с пехотой в ночные поиски, проникают за передний край обороны противника и добывают нужные сведения для артиллерийских штабов. Старший лейтенант Желанов, лейтенант Бондарь и заместитель политрука Мысягин под покровом ночи подползают к подбитым танкам, оставленным на брустверах траншей противника, и ведут оттуда разведку, наблюдая за передним краем укрепленного района. Много дней проводят они в танках и получают исключительно ценный материал о дотах, пулеметных гнездах, расположении траншей, ходах сообщения и блиндажах. Когда удается, устанавливаем телефонную связь с таким временным наблюдательным пунктом, и оттуда корректируется огонь по обнаруженным огневым точкам.

Но всего этого, конечно, мало для того, чтобы полностью расшифровать линию Маннергейма. И вот огнем отдельных орудий прощупываются подозрительные снежные бугорки. Некоторые из них при прямом попадании снаряда дают высокий огненный язык, появление которого сопровождается резким, режущим ухо металлическим звуком. Это бетон. Значит, здесь железобетонный дот. Земляная маска его вскрыта, и он передается для разрушения артиллерии большей мощности.

Методично долбят дот тяжелые, бетонобойные снаряды. Высоко взлетают вверх громадные столбы взрывов. Прямое попадание тяжелого снаряда в стальную плиту или железобетонную стенку дота вызывает резкий металлический звук необычной силы. Содрогается земля, кажется, что передняя стенка наблюдательного пункта как бы падает на тебя.