Бои на Карельском перешейке

Над землей вставал рассвет, одетый в серую дымку. Наступало 11 февраля. В предутренней полутьме невидимым было движение войск. Бесшумно накапливался мой стрелковый полк на исходных рубежах.

Справа, на болоте, в полной готовности к атаке расположился батальон тов. Кравченко. Левее, на главном направлении, против высоты 65,5, особенно сильно укрепленной противником (12 рядов надолб, ряды колючей проволоки, доты и дзоты), залег батальон тов. Сороки. 1-й батальон находился на левом фланге, во втором эшелоне. Танки ждали сигнала к выступлению.

Вот заговорили мощные орудия. Оглушающие залпы сотрясали воздух и землю. Непрерывный гул орудийных выстрелов сливался с разрывами снарядов, высоко подбрасывавших вырванные с корнями деревья и глыбы мерзлой земли на рубеже, занятом противником. Это началась артиллерийская подготовка.

Еще раз проверяю готовность батальонов к атаке. С правого фланга бойко отвечает знакомый голос…

— Кравченко, это вы?

— Я, товарищ командир полка, — ответил Кравченко.

— Как настроение людей?

— Все уверены в победе.

За него я спокоен: прекрасный командир, истинный патриот социалистической Родины! Недавно Кравченко ходил в разведку с группой бойцов и обморозил ноги. Его отправили в госпиталь. Он просил отпустить его в батальон, но врачи были неумолимы. Кравченко не желал даже на короткое время расставаться с боевыми друзьями, с которыми делил лишения фронтовой жизни и радость побед. Однако пришлось уступить. Но вот Кравченко узнает, что завтра в полдень батальон пойдет в решительную атаку. При содействии санитарки он втайне от врачей покинул госпиталь. Радостно встретили бойцы любимого командира.

Канонада длится более двух часов. Путь пехоте проложен. На переднем крае оборонительной полосы противника все, казалось, превращено в щепы и развалины.

По установленному сигналу огонь артиллерии быстро переметнулся за передний край обороны. Пехота устремилась на высоту 65,5 и в рощу «Молоток». Будто из-под земли выросли танки, вырвались вперед и пошли впереди пехоты. Еще мгновение — и первые группы бойцов ворвались в траншеи, вступили в рукопашную схватку с белофиннами, забрасывая их гранатами, уничтожая штыками, расстреливая в упор.

Почти одновременно батальоны Кравченко и Сороки заняли высоту и водрузили красные флаги на дотах.

Но линия Маннергейма на этом участке была прорвана только частично. За железобетонными сооружениями имелись дерево-земляные, куда поспешно отходил противник. Немедленно продвинуться вперед на плечах неприятеля, не давая ему опомниться, добить его — такая задача стояла перед нами.

Сочетая огонь с движением, мы стремились все вперед и вперед. Забрасывали гранатами удиравших шюцкоровцев, поливали их свинцовым дождем. Почерневший снег покрылся трупами белофиннов. Преследование не приостанавливалось до рощи «Фигурная». Но у рощи мы были встречены ураганным огнем. Пришлось остановиться для перегруппировки сил.

Разведка установила, что у опушки рощи «Фигурная» протянулся противотанковый ров шириной в 7 метров. Противник, численностью до двух батальонов, зарылся в землю. Мы готовились к новой атаке. Ночью на левом фланге сделали проходы для танков.

— Товарищ командир полка, — сказал мне Кравченко, — лобовой атакой трудно взять противника. Это будет стоить больших потерь.

Кравченко был прав. Подступы к роще «Фигурная» противник прикрывал сильным огнем.

Я приказал Кравченко отвести батальон в рощу «Молоток», ночью обойти рощу «Фигурная» и ударить во фланг противника. Так и сделали. Внезапный удар по флангу привел врага в замешательство, он обратился в бегство. До 700 трупов оставили здесь белофинны.

Этим маневром полк завершил прорыв линии Маннергейма.

Герой Советского Союза майор С. Ниловский

Заметки артиллериста

Доты линии Маннергейма находились во взаимной огневой связи. Чтобы пробить проход в системе финских укреплений, надо было ликвидировать не один дот, а целый участок системы.

Вести борьбу с дотами противника и побеждать в бою могли только сильные, смелые люди.

Я хочу рассказать о двух наших славных героях-артиллеристах товарищах Кириллове и Булавском.

На просеке у одного из дотов стояли три наших подбитых танка. Экипажи давно покинули их. Эти танки мешали нам вести наблюдение за дотом, а приблизиться к ним было трудно. По данным пехотной разведки, они были заняты финскими снайперами, которые использовали их как бронированные укрытия. Мы решили проверить, действительно ли в танках находятся снайперы.

Кириллов взял с собой двух человек из пехотной разведки и выполз из окопа. Почти тотчас же, едва они отползли на 60–70 метров, по ним был открыт огонь из танков. Кириллов зарылся в снег и наблюдал, прислушиваясь к выстрелам. Один разведчик, лежавший рядом с ним, был убит, второй ранен. Прежде чем продолжать разведку, Кириллов взял винтовки обоих товарищей, взвалил на себя раненого и пополз с ним назад.

Оружие и раненого Кириллов сдал передовым постам пехоты. Но точных данных о противнике у него еще не было. Задача не была выполнена. Он вернулся обратно к танкам…