Бои на Карельском перешейке

И много еще было боев, много подвигов совершили наши бойцы, много рассказов ходило среди танкистов. Про случай со мной скоро забыли, и только временами товарищи нет-нет да и подшучивали надо мной, вспоминая, как я купал свой танк в озере.

Герой Советского Союза полковник Д. Турбин

Артиллерия при прорыве переднего края обороны в районе Пуннус-ярви

Январь 1940 года. Мы стоим у озера Суванто-ярви. В последнее время наступили относительно спокойные дни. Изредка то здесь, то там завязывается артиллерийская перестрелка, и потом опять тишина на всем фронте.

— Товарищ майор, — спрашивают меня бойцы, — скоро начнем наступление? Скучно сидеть без дела.

Действительно, скучно. Не меньше их я стремился к большому делу, и в один из последних дней января написал командованию докладную записку, в которой просил при производстве прорыва оборонительной полосы поставить мой гаубичный полк на главном направлении.

30 января я был вызван в штаб корпуса.

— Ваша просьба удовлетворена, — сказал мне командир корпуса. — Прорыв намечается в районе озера Пуннус-ярви.

По приказанию комбрига я в тот же день выехал на рекогносцировку. Пробираясь вдоль озера к месту будущих наблюдательных пунктов и огневых позиций, я имел возможность разглядеть, что творится на противоположном берегу, занятом противником. Несколько огневых точек, замеченных мной, были тогда же занесены на карту, но это еще не указывало, где фактически проходит передний край обороны белофиннов.

Мои расспросы у командиров, занимавших этот участок, тоже ни к чему не привели. Мне говорили о проволоке в шесть кольев, находившейся на противоположном берегу, о рогатках, расставленных на озере, но все это я видел сам. Самое же главное— огневая система белофиннов была им также неизвестна.

Вот почему, выбрав в указанном мне районе наблюдательные пункты для себя и командиров дивизионов, я решил одновременно установить добавочные наблюдательные пункты по другую сторону озера, в районе соседней дивизии у мыса Мюхкюрниеми и у сгоревшего хутора Мякели. Оттуда прекрасно просматривался передний край обороны белофиннов и часть его глубины.

Почти в сумерки я закончил рекогносцировку. На карту нанесены будущие наблюдательные пункты командиров дивизионов, мой наблюдательный пункт и все то, что я успел заметить у противника. К этому же времени я имел грубую наметку будущего расположения огневых позиций. Теперь мне предстояла чрезвычайно серьезная задача — перебросить весь полк с озера Суванто-ярви к озеру Пуннус-ярви. А расстояние это для гаубиц не малое —70 километров в большой мороз по сильно пересеченной местности вдоль фронта противника.

Марш в новое место расположения был совершен в течение следующей ночи. На подъемах бойцам приходилось буквально на себе вытягивать орудия. Несмотря на всю тяжесть перехода, он был совершен дисциплинированно и организованно. К утру 1 февраля мы уже находились на новых позициях.

Фронт есть фронт, здесь свои будничные заботы, здесь свой распорядок. Обязанность командира не только заботиться о выполнении поставленной ему задачи, но и о создании, я бы сказал, «жилищных условий» для своих бойцов. Приготовив в течение дня основные орудия к бою и закончив пристрелку, я одновременно позаботился о том, чтобы бойцы вырыли и замаскировали землянки, отогрелись перед боем.

Все, казалось, было уже у нас готово, когда прибыл приказ о том, что в силу сложившихся обстоятельств нам предстоит действовать на новом участке, там, где я еще раньше расположил добавочные наблюдательные пункты.

2 февраля, обойдя озеро Пуннус-ярви, полк вышел в район сожженных белофиннами селений Мякели, Химала и Ниемеля и в тот же день приступил к разведке противника.

Заняв указанный мне район, я с первого же дня связался с майором Ерохиным, чей полк мне приказано было поддерживать. Наши наблюдательные пункты находились в 50 метрах друг от друга, таким образом, мы постоянно были информированы о том, что каждый из нас заметил у противника.

Точно так же действовали командиры дивизионов и командиры батарей.

С первого же дня я так и поставил вопрос: куда движется командир роты, туда должен двигаться и командир батареи. Дальнейший ход событий показал, какое значение это имело для боевого успеха.

С первого взгляда в нашей жизни как-будто ничего не изменилось. Каждый день разведка сообщала о новых обнаруженных у, белофиннов огневых точках, о поведении противника, о том, что его основные силы разместились в селениях Култала, Пуннус и других, что там у них прекрасно оборудованные теплые общежития.

Вот почему, готовясь к прорыву и ведя огонь по обнаруженным огневым точкам, я решил одновременно выкурить белофиннов из их общежитий, заставив их почувствовать мороз, чтобы в решительную минуту их моральное состояние было уже достаточно подорвано.