Бой насмерть! Начало.

   - Плохое место, и если его обходить, а это 18 километров, то затратим на этот маршрут как минимум четыре часа. Этого более чем достаточно для полного отрыва от нашей погони.

   Вернер с отрешенным видом смотрел на карту, и не находил разумного выхода из сложившегося положения. Оторвав свой взгляд от карты, он посмотрел прямо в глаза своего командира, и спросил:

   -И как нам теперь быть, и что нам делать?

   -Хороший опрос, главное своевременный. Чтобы на него ответить, надо для начала, все хорошенько обмозговать. Вот, например, чтобы ты на месте наших противников делал бы?

   - Я бы на их месте именно здесь засаду на погоню и организовал бы. Слишком она для этого удобна. Тут, и целый пехотный полк можно надолго задержать.

   - Вот именно. Засада здесь есть, но мы ее пока не видим, а это плохо.

   - Тогда как поступать будем?

   Капински, еще раз взглянул на карту, после чего опять поднес бинокль к глазам, и всмотрелся даль. Рассматривая замшелые пни, и бугры ландшафта, он вдруг услышал песню. Песню, исполняемую на русском языке. Он стал внимательно вслушиваться в слова, пытаясь разобрать смысл, и в конце концов поняв его, нервно вздрогнул. Это были слова старой русской песни, времен Кавказской войны, <<Черный ворон>>.

   Не отнимая бинокля от глаз, Вильгельм обратился к Вернеру:

   - Ты слышишь песню?

   - Слышу, но понять не могу, откуда именно ее поют.

   - Ну, я тоже пока не пойму, откуда именно ее поют, но не это главное. Ты сам текст песни понял?

   - Нет, я же русский не настолько хорошо знаю, как вы.

   - А ну да, совсем забыл. Это песня <<Черный ворон>>. Ты ее разве не знаешь?

   - Какой такой черный ворон? Я таких песен не знаю.

   - Зря. Это песня готовящегося к своему последнему бою русского воина, из которого он живым выйти не надеется, а это очень, и очень плохо, для нас плохо, а не для него. Так как своему последнему бою он уже готов.

   - А, что в этой песни такого, что ее перед смертью русские поют?

   - Мне на этот вопрос не ответить, ведь я не русский, я прусак. Если уж есть у тебя желание это поподробнее узнать, спроси у русского, но его еще надо живым взять.

   - Тогда вы откуда это знаете?

   - Своего врага надо знать в лицо, для того, чтобы его побеждать. - Наставительно сказал он ему.

   - Так, что выходит, когда мы в СССР поперлись, то совершенно ничего не знали о нашем враге? Тогда понятно, почему нас русские в хвост и гриву гоняют.

   Вильгельм от услышанных слов дернулся как от удара, отложив бинокль, он страшно зашипел на своего подчиненного:

   - Язык свой прикуси болван! Иначе, я тебе его сам вырежу, и сожрать заставлю. Ты меня понял, придурок?

   Cтарший егерь егерь в притворном испуге выставил перед собой раскрытые ладони, и с мнимым раскаянием на лице произнес:

   -Я все понял герр гауптштурмфюрер! Такого больше не повториться. Прошу меня простить за необдуманно сказанные слова.

   Капински с нескрываемым на лице сомнением, посмотрел на своего старшего егеря, и сказал:

   - Сейчас сделаю вид, что тебе поверил, но учти на будущее, еще раз нечто такое опять себе позволишь своему языку молоть, отправишься в штрафбат. Ты хорошо меня понял?

   - Я все понял.

   - Это хорошо, иметь понятливого подчиненного.

   Произнеся это, Вильгельм услышал, как звучавшая песня прервалась. Вильгельм мгновенно среагировал на это, схватив лежащий рядом бинокль, и стал с удвоенной силой рассматривать , раннее осмотренное пространство. Как ни странно, но он опять так ничего, и не увидел. Просматривая каждый метр, он нечаянно захватил взглядом сидящего на пне черного ворона, и сердце его дало резкий сбой, и дыхание его на время остановилось. На него накатило видение, недавно им же виденного черного ворона на заброшенном языческом капище.

   Не отрывая своего взгляда от ворона, он видел как эта птица, покрутив головой, взлетела с облюбованного ей пня, и сделав круг, по вороньи прокричав, скрылась в лесу.

   Все еще находясь в оцепенении, Вильгельм с неким трепетом в своей душе, сам себе сказал:

   -Уж не сам ли, Один на меня свое благосклонное внимание обратил? Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой!

   Сказав это самому себе, он, наконец, пришел в себя, и смог, в конце концов, мыслить здраво, без налета всякой мистики.

   Стряхнув с себя нахлынувшее на него наваждение, Вильгельм, отложив, в очередной раз бинокль, спросил:

   - А вот по этому поводу, что ты сам думаешь?

   - Птица показала нам место засады.

   -Правильно. Значит так, слушай мою команду.

   Ты располагаешься с правого фланга, и сидишь там, тише воды, ниже травы. В бой не вступаешь. Ждешь, и наблюдаешь. Лови момент. Он обязательно должен у тебя появиться в прицеле. Теперь дальше. Поставь с левого фланга Вальтера, он лучше всех ведет прицельный огонь из МР-40. Ему нужно будет постоянно вести беспокоящий фланговый огонь. Хотя какой он к черту фланговый? Самое настоящее издевательство, а не фланговый огонь, по другому, назвать это нельзя, как бы не хотелось.