Бой насмерть! Начало.

   -Эй, Кот! Ты, что совсем с головой дружить перестал?! Ты же не сможешь толково распорядиться камушками, и себя угробишь, и людей доверившихся тебе в могилу рядом с собой положишь. Что ты молчишь, дурья твоя башка?! Отвечай!

   -А это уже не твое дело, Малыш! - Из-за одного разбитого вагона послышался ответ Кота. - Не ты один такой умный. Мы тоже кое, что соображаем! Если жить хотите, то выбрасывайте камушки, а сами можете в вагоне оставаться. Других вариантов у вас нет, и не будет. Даю вам ровно три минуты на обдумывание. Решайте! Мы ждем вашего решения, надеюсь оно будет благоразумным.

   Пока Малыш вел разговор с Котом, Виктор пробрался вглубь вагона, по пути смочив руку в разлившемся неизвестно откуда мазуте, измазал свое лицо, при этом став похожим скорее на кочегара. Войдя в комнату охраны, в которой некоторые из пострадавших стали приходить в себя. Во все горло заорал:

   -Тревога! Нападение на поезд! Вставайте лежебоки, иначе налетчики нас всех перестреляют!

   Его душераздирающий крик сработал как он и ожидал. Охранники еще не пришедшие в себя подорвались на одних рефлексах, один из которых посмотрел на Виктора затуманенным взором, и все же вполне профессионально спросил:

   -Кто напал и, какими силами?

   - Не знаю, но они требуют отдать им какие-то камушки, и постоянно стреляют. Грозятся всех перестрелять, и поджечь поезд, если им не отдадут требуемое.

   -Вот даже как! Ну, мы еще посмотрим кто кого! - Зашипел он, и выплюнул кровавую слюну на пол, который раньше был белоснежным потолком. - Подъем, я сказал! - Заорал он, подскакивая к силящимся подняться на ноги людям. Пора свой хлеб отрабатывать!

   Некоторые из охранников все же встали на шатающиеся ноги, и извлекли свое оружие.

   - Где эти уроды?! Давай показывай грязнуля. - Грозно спросил он у Виктора, и в этот момент вновь раздался вопль Кота:

   - Я жду вашего ответа! Давайте сюда камни, и мы вас отпустим живыми. Гарантирую.

   - Ну-ну. Мы еще посмотрим, кто отсюда живым уйдет. - Хрипловатым шепотом, произнес начальник охраны. - Блейк, возьми двоих, и постарайся обойти их с правого фланга, а ты Томас, с двумя бойцами обойди с другого фланга, а мы их тут пока отвлекать на себя будем. - Раздал он команды своим людям. - А ты чумазый, со своим приятелем больше не высовывайтесь. Это не ваше дело. Понял меня?- Виктор понятливо кивнул и, взяв за рукав Малыша, потянул его в одно из купе с раскрытой дверью, куда он ранее засунул мешки с каменьями, и интересным таким портфельчиком.

   Виктор, и Малыш, сидели друг, на против друга, и молча, перемигивались. Спустя короткое время разразилась активная револьверная перестрелка. Они резко встали, подхватили свою добычу и, прикрывая друг друга, тихо сорвали решетку на окне купе, в котором они находились, и выбрались наружу с противоположной стороны. Под прикрытием нагроможденный вагонов, напарники, пригибаясь, рванули на противоположную сторону железнодорожной насыпи и, помогая друг другу, не торопясь направились в сторону Саутгептона, а за их спинами все еще продолжалась активная перестрелка.

   ДВА ДНЯ СПУСТЯ. БЕРЛИН

   Вильгельм шел походкой никуда не торопящегося человека, по одному из рабочих кварталов города, в приподнятом настроении, и на то были веские причины. Впервые с момента своего прибытия в Берлин, у него не оказалось совершенно никаких дел.

   Сначала была суета по оформлению купчей на особняк, и оружейную мастерскую, а после Мартин Борман с Руди Вольфом принесли свою вассальную присягу, поразив его до глубины души. Следующим его шагом стало проектирование нового для этого мира стрелкового вооружения. Начертав, в меру своих чертежных способностей, принципиальную схему пистолета-пулемета МР-28, а также дополнив его пистолетом Р-38. Он нагрузил дальнейшей работой, теперь уже свой маленький инженерный коллектив. Ему оставалось только ждать результатов их работы. Вот он, и решил пройтись по городу пешком, с надеждой ощутить, и впитать в себя ауру этого знакомо-незнакомого города.

   Продолжая идти вперед, он неожиданно унюхал весьма аппетитные запахи, доносящиеся из пивной, дверью в которую служило дно огромной дубовой бочки, а сами створки держались на массивных бронзовых петлях, покрытых благородной патиной.

   Не в силах преодолеть возникшее чувство голода, Вильгельм толкнул одну из дверных створок, вошел внутрь довольно большого зала, заставленного круглыми столами. Подойдя к самому дальнему углу, из-за которого можно было обозревать не только вход, но и весь зал целиком, уселся за стол.

   Оглядев зал, в котором пребывало человек семь разной степени опьянения, позвал официанта:

   -Эй! Любезнейший, подойдите на одну минутку. - Произнес он, снимая свою светлую шляпу, и кладя ее на край стола.

   Щуплый субъект, неопределенного возраста оторвавшись от протирки освободившегося стола, подошел к Вильгельму, вытирая свои руки о грязный передник, страшно шепелявя своей заячьей губой, спросил:

   -Хосподин, шето желает жакажать?

   Вильгельм, подивившись про себя такому работнику, ответил: