Бой неизбежен!

Как можно характеризовать эсминцы, находившиеся в распоряжении Сомервилла? Да, следует признать, что половина из них была старыми, но еще 3 были вполне современными кораблями, построенными в период с 1934 по 1937 год, то есть они были более новыми, чем французские лидеры. Разумеется, «Велокс», «Видетт» и «Уишарт» былистарыми, и в межвоенный период они не проходили вообще никаких модернизаций. В открытом бою им пришлось бы плохо, однако напомним, что они сохранили полный комплект торпедных аппаратов, превосходя в этом отношении более современные «Энкаунтер», «Гриффин» и «Хотспур». На этих кораблях кормовой аппарат был заменен 76-мм зениткой, чтобы дать хоть какую-то защиту от воздушных атак. А со старых эсминцев торпедные аппараты начали снимать позднее, когда они проходили переоборудование в эскортные корабли. Все британские эсминцы были вооружены легкими 120-мм и 102-мм орудиями с ручным заряжанием. 138-мм орудия французов были значительно дальнобойнее, однако английские орудия, скорее всего, имели более высокую скорострельность. 3 современных эсминца имели то же самое преимущество, что и «Ринаун». Их команды обладали боевым опытом. «Хотспур» пережил Первый бой у Нарвика, когда ему пришлось сражаться против значительно превосходящих сил немцев. В районе Гибралтара соотношение сил было гораздо более благоприятным, к тому же здесь имелось достаточно места для маневра. Сомервилл прекрасно знал, что его командиры эсминцев достаточно агрессивны. В боях против германских эсминцев, которые были ничуть не слабее французских лидеров, британские эсминцы отлично сумели постоять за себя.

В случае вмешательства французской авиации англичане оказались бы крайне уязвимы, как и писал Норт, так как у них вообще не было истребителей. Вспомогательная артиллерия «Ринауна» была прекрасно приспособлена для отражения атак горизонтальных бомбардировщиков и торпедоносцев, а французы не имелипикировщиков. Но британские эсминцы были почти беззащитны. Каждый командир по-своему оценивал эффективность 76-мм орудия, но большинство сходилось на том, что оно имело больше моральное, чем реальное значение.

Британским эсминцам явно не хватало дальности плавания, но французские страдали от этого же недостатка. Если говорить о скорости, то 35–36 узлов, показанные на испытаниях, не всегда удавалось развить в военное время, особенно в плохую погоду. Как отмечал механик «Хотспура»:

«Ваша цифра 35 узлов немножко слишком высока… Около 30 узлов эсминцы Gи Н давали, но «Vи W» не дотягивали и до этого».

А французские корабли? Никто не станет спорить, что это были современные корабли, никто не отрицает их прекрасных характеристик, и ни в одном отчете о событиях 11 сентября не упоминаются какие-то поломки. Давайте начнем с легких крейсеров «Жорж Лейг», «Глуар» и «Монкальм». Это были именно легкие крейсера и ничего больше! Иногда говорят, что это были тяжелыекрейсера. Кое-кто производит их в линейные.Но это простые, обычные легкие крейсера с водоизмещением 7760 тонн и вооружением из 9–152-мм орудий. Даже в своем классе они не представляют ничего исключительного, потому что последние крейсера Королевского Флота имели водоизмещение 10000 тонн и были вооружены 12–152-мм орудиями. Мы уже не говорим о японских и американских крейсерах, которые несли по 15 таких орудий.

Их максимальная скорость равнялась 32 узлам, то есть ненамного превышала скорость «Ринауна». Ее можно было достичь лишь ценой риска серьезной поломки, так как они слишком долго простояли без дела в Тулоне. Это доказывает судьба «Глуара». Разумеется, орудия «Ринауна» значительно превосходили их артиллерию по дальнобойности. Даже если бы французы пошли на сближение, броня «Ринауна», совершенно недостаточная в бою против линкора, вполне выдержала бы попадания легких снарядов. Зато французские крейсера в этом плане можно назвать просто жестянками, так как максимальная толщина пояса составляла всего 105 мм, а рубки — 40 мм. Снаряды «Ринауна» вспороли бы ее, как бумажную. Моральный дух экипажей, по утверждению д'Аркура, был высоким. Однако французские моряки не участвовали в серьезных боях, хотя кое-что делали во время Норвежской кампании. Однако потом они слишком долго проторчали в Тулоне. И все же не приходится сомневаться, что они пустили бы в ход все свои силы и умение, если бы у них не осталось иного выхода. Воспоминания о Мерс-эль-Кебире подстегивали бы их, так как английской эскадрой командовал тот самый адмирал, который стрелял в их товарищей.