Бой неизбежен!

Тем временем Кампиони получил радиограмму от Супермарины, отправленную в 10.10. Она явно была основана на информации миноносцев, патрулировавших в Сицилийском проливе. Адмирал получил новые инструкции. Он должен был продолжать следовать на юг до полудня, выдвинув вперед обе крейсерские дивизии. При этом следовало учитывать результаты авиаразведки. Если ничего не случится, он должен был возвращаться в базу. Но эти инструкции запоздали, так как ситуация уже кардинально изменилась, поэтому Кампиони сначала решил их игнорировать и продолжать выполнение своего плана.

После того как итальянцы повернули на восток и легли на новый курс, который должен был привести их на рандеву с англичанами, их диспозиция была следующей:

группа «Полы» под командованием Иакино находилась в 30 милях по пеленгу 206° от мыса Теулада и следовала курсом 135° со скоростью 18 узлов;

группа «Триесте» все еще не успела пристроиться к группе Иакино, чтобы выполнить его приказ;

главные силы из 2 линкоров находились примерно в 12 милях к северу от этих крейсеров по пеленгу 75°.

Бой у мыса Теулада 27 ноября 1940 г.: Итальянское соединение (1) крейсирует юго-восточнее Сардинии, ожидая информации о британском Гибралтарском соединении. Информация приходит слишком поздно, когда противник уже находится севернее Бона (2), при этом ничего не известно о конвое (3), направляющемся на Мальту. Итальянцы пошли на перехват, тогда как англичане сами двинулись навстречу, чтобы удержать итальянцев подальше от конвоя. В этот момент считалось, что у англичан значительно больше сил, чем на самом деле. Итальянцы маневрируют, чтобы уклониться от боя. Тем не менее, происходит короткое столкновение (4) с британскими крейсерами, которые прерывают контакт (5), попав под огонь «Витторио Венето». Конвой в это время (6) проходит к мысу Бон.

Тем временем над головой итальянцев продолжали крутиться «Суордфиши» с «Арк Ройяла», которым никто не мешал и которых никто не беспокоил. И это вызывало серьезное беспокойство итальянского адмирала. Пока итальянцы безуспешно пытались отыскать противника с помощью нескольких гидросамолетов, англичане постоянно контролировали все их перемещения, причем все это происходило буквально под самым боком у многочисленных аэродромов Сардинии. Адмирал Кампиони мог лишь с горечью вспоминать печальный опыт боя у Калабрии. На сей раз ВВС помогли ему ничуть не больше, что, несомненно, повлияло на все его намерения. В любом случае, в 11.20 он был вынужден отправить радиограмму в штаб морской базы в Кальяри, требуя немедленного вмешательства обещанных истребителей, чтобы стряхнуть с хвоста назойливых ищеек. Реакция последовала незамедлительно, но она все равно оказалась запоздалой. В 11.38 в воздух было поднято звено истребителей-бипланов CR-42. Линия связи между итальянским адмиралом и истребителями оказалась слишком громоздкой. С мостика «Витторио Венето» приказ следовало передать на берег в Кальяри. Там моряки переадресовывали его местному командованию ВВС — Команде Аэронаутика Сарденья, и лишь оттуда приказ шел к самолетам. Отсутствие сети прямого наведения истребителей делало их совершенно бесполезными.

Здесь следует отметить, что связь между «Суордфишами» и Сомервиллом на мостике «Ринауна» была организована гораздо проще, хотя и в этом случае вся информация шла через «Арк Ройял». Даже это вызывало задержки и путаницу, но все-таки авиаразведка заметно помогла британскому адмиралу. Более того, в распоряжении Сомервилла находились экипажи, специально подготовленные для действий над морем, чем Кампиони похвастаться не мог. Хотя обеим сторонам еще предстояло хорошенько поучиться, чтобы нормально использовать самолеты в морском бою, англичане в этом плане заметно опережали итальянцев.

Несмотря на все эти неудобства, Кампиони все-таки был настроен сражаться. В 11.35 он приказал крейсерской эскадре держаться по пеленгу 195° от «Витторио Венето». Задачей флота было максимально быстрое сближение с противником. Кампиони все еще полагал, что британские эскадры не встретились, поэтому он чувствовал себя довольно уверенно. В любом случае, по его мнению, у итальянцев имелся определенный резерв времени. Его рассуждения в этот момент были примерно следующими: