Бой С Тенью

– Это как посмотреть, - Феликс развел руками. - Формально - нет. Партийный деятель, депутат, но если копнуть…

– Это дело следственных органов и суда, - появляясь у машины, заявил Борис. - Вердикты выносить не нам.

– Вот я и говорю, - торопливо согласился Феликс.

– Больно ты говорливый, Сошников. Ладно, товарищи чекисты и сочувствующие, едем обратно. Потеоретизируем немного в спокойной обстановке…

***

*Феликса к теоретизированию не допустили. Он некоторое время огорченно топтался у дверей, но Борис был непреклонен. Иван Павлович занял место у окна, и его гладкое темя отбросило на противоположную стену пару бликов.

– Давай вспомним все по порядку, - Борис уселся напротив Соловьева. - Где ты был вчера вечером, с кем разговаривал, на ком задерживал взгляд?

– Я пока ехал, обо всем уже подумал. Слушай, Боб, мне стыдно, честное слово… Я ведь вчера в кабачке одном сидел. В «Бочке». Ну, Серега там барменом, здоровый такой, качок…

– А, это тот, что на джипе разъезжает? И как тебя туда занесло? Там же одна братва расслабляется.

– Вот мне и стыдно. Думал, в мозгах их куриных пошарюсь, полезное что-нибудь найду…

– Компромат на боссов? - Борис усмехнулся. - Опасная могла бы завязаться игра, Соловей.

– Так я же под «влиянием возлияний» был, - начал оправдаться Андрей. - Причем в дугу…

– Ну-ну, - майор снисходительно кивнул, - продолжай.

– Эти братки, кстати, даже которые, кроме соков, ничего не пьют, треплются - никакой телепатии не надо. Просто сиди и слушай. Ваш Призрак так, наверное, и делал. Я его лица не видел, помню только фигуру, точнее - силуэт. Он сидел справа, там нечто вроде кабинки, свет от ламп над стойкой проникает через щелочку и падает только на стол. Я сначала и не заметил, что там вообще кто-то сидит. Он, когда уходил, чем-то брякнул, стул, наверное, задвинул слишком резко. Вот только тогда я на него и посмотрел. Он немного вперед подался, свет как раз на глаза ему упал… а потом он исчез. Словно и не было его. Я даже не могу утверждать, что он из той кабинки вышел. Просто - был, а потом его не стало. - И этого мгновения тебе хватило для… процедуры? - на лице Бориса отразилось удивление.

– Ну а откуда я успел выхватить список? Не из воздуха же?

– А что еще ты успел прочесть?

– Грустный он и одинокий. А больше ничего.

– Сентиментальный, значит, - сделал вывод майор. - Глаза опишешь? Ну, разрез, цвет, форму…

– Глаза как глаза, - Соловьев пожал плечами. - Обычные. Вроде бы серые или голубые. Ничего в них зверского или зловещего. Даже добрые какие-то…

– Грустные, - подсказал Иван Павлович. - Это выглядит примерно так же.

– А разрез, форма, глубина посадки? - настойчиво повторил Борис.

– Нормально посажены, форма… как у тебя, а разрез европейский. - Андрей развел руками: - Не очень из меня свидетель, извини… Я же в последнее время все больше в души вглядываюсь, а не в лица.

– Ладно, душевед, - Борис задумчиво потер квадратный подбородок. Пересекавший его наискосок старый шрам сначала побелел, а затем порозовел. - Сегодня отдыхай, а завтра в девять - как штык. Понял?

– Ты меня на вторую срочную призываешь, что ли? - немного возмущенно спросил Андрей.

– Если следовать правилам, я должен тебя вообще задержать. Но, «принимая во внимание… влияние возлияний»…

– Понял, не дурак, - Соловьев устало махнул рукой. - Буду ровно в девять.

Он встал и одарил Бориса своей новой, незнакомой улыбкой. В ней сочеталось нечто несочетаемое. Словно внутри Андрея боролись несколько противоположных стихий и ежесекундно побеждала то одна, то другая. Майор с тревогой взглянул на друга и твердо указал ему на дверь.

– Вон с глаз моих, бесово пристанище. И никаких кабаков - сразу домой, спать!

– Яволь, герр майор, - Соловьев вяло козырнул и покинул гостеприимный кабинет.

После его ухода в помещении на несколько секунд воцарилась тишина. Борис сидел, задумчиво поигрывая карандашом, а Иван Павлович развернулся к окну и сосредоточенно рассматривал осенний пейзаж.

– Ну, что скажете? - нарушил молчание Борис.

– Мой клиент, без сомнений, - Сноровский ответил, не отрывая взгляда от желтеющей листвы.

– Месяц назад он был совершенно нормальным парнем, - в голосе майора прозвучали нотки огорчения.

– Вы напрасно расстраиваетесь. Он и сейчас нормален. Его талант не отклонение, а дар свыше.

– А нервное истощение - тоже дар? - Борис отбросил карандаш и забарабанил пальцами по столешнице. - Еще месяц путешествий в чужие души, и…

– И он привыкнет, - закончил Сноровский. - Андрей, как его отчество?

– Васильевич…

– Андрей Васильевич - боец, это видно. Он весьма окрыленная личность, со стороны это выглядит как мягкотелость, но в нем есть стержень. Если ситуация станет критической, он не спасует…

– Это я знаю. Испытал когда-то на собственной шкуре.

– В таком случае я не вижу причин для пессимизма.

– А я вижу, - Борис нахмурился. - Чтобы изловить Призрака, нам потребуется привлечь Андрея к работе. Уже завтра. Когда Призрак придет за Слепцовым. То есть придется запустить Соловья на орбиту, минуя отряд космонавтов. Это очень большой риск.