Бой Святозара. Сыны Семаргла

– Ах, ты, тупой шатун Оскидий, да как ты смел, бросить на дорогу, символ ярыжки, красную кафу. Ты, что перепил вина? Или хочешь смерти? Так я тебе могу это устроить.

– Ивникий, – усмехаясь, окликнул паярыжку наследник. – Ты, что плохо слышишь или плохо соображаешь? Ты не понял, кто перед тобой? А перед тобой дурашман, сам наследник престола Восурии, победитель подлого колдуна Нука и поддонного царя Черномора, сын правителя Ярила! Сейчас же прими положенный передо мной вид, пади на колени!

– Чего, чего, – злобно выкрикнул Ивникий и его красное лицо, покрылось синими пятнами. – Да, как ты смеешь беспутный оборванец.

– Ох, ну это уже не смешно, – засмеялся наследник. – Не стоит повторяться, Ивникий, – добавил Святозар и увидел, как к стоявшим рядом с Ивникием воинам подошел третий, и все они разом положили руки на рукояти мечей, потянув их из ножен.

Святозар тут же поднял руки, направил их на воинов и пропел-прошептал, и немедля они, все трое вздрогнули, вытянули руки вдоль тела, широко открыли глаза и рот, и точно как подрубленные деревья, плашмя полетели на землю, а упав на нее, неподвижно замерли.

Ивникий испуганно глянул на упавших и затихших воинов, которые выпученными глазами смотрели в небо, наверно, любуясь его голубизной, и пускали слюни, от удовольствия, через уголки рта, и, свалившись перед Святозаром на колени, низко поклонился так, что захрустела разрываемая ткань на его одеянии да гулко выкрикнул:

– Приветствую тебя, славный наследник Восурии, по реклу Велико-Достойный!

– Смотри-ка, – кивнув в сторону Ивникия, заметил Оскидию Святозар. – И рекло мое запомнил.

– А то как же, как же, – засуетился Ивникий, резво то подымая, то наново опуская голову. – Все знатные люди Неллии, знают имя великого кудесника и наследника Восурии. Наслышаны мы о ваших подвигах и геройствах. Вот только не знали мы, что вы ваша… ваша…

– Ваша милость, – подсказал, Оскидию, Ивникий.

– Да, да, ваша милость, – еще порывистей закивал головой паярыжка. – Не знали мы, что вы к нам в гости пожалуете, а то бы вас сам жрец Артарии приехал встречать, ведь…

– Замолчи, – повелительно проронил Святозар и досадливо скривил губы. – Я не пришел сюда, чтобы гостить у жреца Артарии. Я пришел сюда, чтобы вернуть приолам истинную веру в Сварога и Семаргла и посадить на трон Риолия из рода руахов. – Наследник замолчал, посмотрел сверху вниз на стоящего на коленях паярыжку, лицо которого было не просто красным, а свекольным, один в один как его кафа на голове, а маленькие глазки, испуганно бегали из стороны в сторону, и поинтересовался, – а ты, дурафья, знаешь кто такие руахи?

– Нет, нет, ваша милость, – отрицательно покачав головой, пролепетал Ивникий и громко икнул.

– Тогда, садись в свою колымагу, паярыжка и скачи в Артарию, – продолжил весьма зычно наследник. – Да, скажи своему жрецу, чтобы тот выяснил, кто такие руахи. Потому как скоро я и сын этого рода придем в Артарию, чтобы разрушить жрище и поведать истину народу.

Ивникий продолжал стоять на коленях, вздрагивая всем телом и громко икая. Он смотрел прямо в глаза наследника, да так, словно до конца не мог понять, где он и, что с ним происходит, не в силах не то, чтобы встать, но даже глубоко вздохнуть, чтобы побороть икоту.

– Ну, же, – недовольным голосом, протянул Святозар. – Ты, верно, и впрямь плохо соображаешь. Подымайся, я сказал, и скачи в свою Артарию, да дословно передай жрецу то, что я велел.

Паярыжка еще раз громко икнул, а после вскочил на ноги, да с такой легкостью и поспешностью, вроде и не было на нем, этого излишнего жира и мяса, вроде тело его было наполнено силой и мощью молодости. Ивникий развернулся, на миг, замерев над неподвижными телами воинов и опять громко и как-то раскатисто икнув, закрыл рукой рот и побежал к своей колымаге, на ходу оглядываясь и с ужасом зыркая на Святозара.

Он очень быстро преодолел промежуток, разделяющий его и колымагу, поспешно открыл дверь и с той же легкостью, с какой поднялся и бежал, нырнул вовнутрь, резким движением руки закрыл дверь и громко завизжал: «В Артарию, скорей, скорей!» Старичок, с большой головой, сидевший на облучке колымаги, от безумного крика паярыжки, подпрыгнул на месте высоко вверх. Его некрасивое лицо перекосилось, маленькие глазенки завалились куда-то вглубь глазниц, и он поспешно тронул поводья. Кони неторопливо пошли вперед, колымага миновала Святозара, Оскидия и воинов, и тогда послышался душераздирающий вопль Ивникия, такой, точно ему в колымаге только, что кто-то дюже жестокий, прижег раскаленным железом язык. Старичок опять подпрыгнул на облучке и начал хлестать плетью лошадей по спинам. Кони жалобно заржали и сначала перешли на галоп, а после и вовсе понесли колымагу во всю прыть.

– Зачем, ты, его отпустил Святозар? – спросил Риолий, когда колымага скрылась из глаз. – Ведь он все расскажет жрецу, а тот вышлет сюда воинов.