Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)

Кстати о политотделе корпуса. В Хасанской операции он полностью оправдал свое существование. Политуправление находилось далеко и могло руководить лишь телеграфными проводами. Политотдел же корпуса сумел сразу приспособиться к обстановке и установить постоянную живую связь с частями. Плохо только то, что штатная его численность не соответствовала вставшим перед ним задачам.

Большую долю внимания всего политаппарата занимал тыл. Трудность подвоза, отсутствие четкости и организованности в снабжении - все это зачастую создавало исключительную обстановку, которой приходилось заниматься не меньше, чем фронтом. Политработников оставляли на базах, чтобы "толкать" оттуда грузы. Политработники стояли на дорогах и регулировали движение машин. Политработники добывали и самые машины. Интересная деталь: главным эвакуатором раненых был секретарь корпусной партийной комиссии тов. Кудряшов. Его участие в этом деле прямо-таки спасло положение.

Тыл, особенно в начале его организации, требует со стороны политаппарата неослабного внимания. Большая доля работы по организации тыла падает на политотдел корпуса, ближе всех находящейся к источникам питания.

Плохо обстояло дело с учетом убыли людей. Штабы не занимались этим. Еще меньше обращали на это внимания все звенья политаппарата. Давным-давно известно, что успех всякой работы, не говоря уже о бое, зависит от того, как расставлены люди. А мы зачастую не могли установить в течение нескольких дней, куда девался тот или другой человек. Например, секретарь дивизионной партийной комиссии тов. Гвоздев, героически погибший на сопке Пулеметной, 3-4 дня считался политотделом дивизии без вести пропавшим. Найден он был лишь по окончании боя.

Учет людей исключительно важен прежде всего со стороны моральных факторов. Я лично глубоко убежден в том, что политаппарат должен всеми силами бороться против определения "без вести пропавший". Такой категории быть не должно. Работа учетных отделений наших штабов должна находиться под, неослабным контролем комиссаров.

В бою наши красноармейцы показали замечательную заботу о своем командире. Десятки случаев, когда они на руках выносили раненого командира, служат прекрасным тому подтверждением.

Это чувство любви к командиру надо всячески прививать бойцам.

Выявилась также настойчивая необходимость в работе по укреплению авторитета командира, по воспитанию у бойцов большой и крепкой веры в него.

Бой требует самых простых, доступных форм политработы. Наиболее действенными из них оказались лозунг, короткий горячий призыв. Он делал поистине чудеса. Наши политработники находили слова, неустанно звавшие вперед:

- За родину!

- За Сталина!

- За нашу партию!

Во всей массовой работе четко выработались два условия. Первое - не врать, говорить спокойно, твердо, но только правду. Отдельные части, прибывавшие в район сосредоточения, совершали марш плохо: были аварии, отставания, жалобы и прочее, причем бойцам было сказано, что они идут на ученье. Политотдел корпуса поправил эту ошибку и приказал по-настоящему разъяснить, куда и зачем идут части. После разъяснения людей как будто подменили, и недостатки, казавшиеся неустранимыми, исчезли.

С той же прямотой поступило командование корпуса в один из тяжелых моментов с питанием, вызванных бездорожьем. Явилась необходимость сократить паек. Командование выпустило обращение к бойцам, в котором правдиво сказало, чем вызывается это мероприятие, и люди поняли.

Второе - в процессе боя необходимо широко оповещать части о малейшем успехе на любом участке. Пусть этот успех принадлежит взводу, отделению, он должен быть известен всей части. В связи с этим особое значение приобретает постановка информации. У нас она была плохо налажена. Были случаи, когда комиссар дивизии в течение нескольких часов не знал о том, что делает тот или другой полк; в еще большем неведении находился политотдел корпуса.

Беспомощным и забытым оказался наш клуб. Вот жалобы одного из начальников клуба, ярко характеризующие отношение к нему:

- В период подхода к Заречью, по приказанию заместителя начальника штаба, клубную машину разгрузили и оставили все имущество на дороге, а часть ушла к исходным позициям. Таким образом клуб в работе участвовать не мог. Работники его вместе с имуществом остались на дороге, где просидели два дня, пока комиссар не выслал машины.

Даже комиссар два дня не вспоминал о клубе, о непосредственной базе своей работы! Красноармейцы, конечно, ждали работы клуба.

Наши клубы богаты, они могут хорошо работать, ими надо руководить и обязательно обеспечить их собственными средствами передвижения.