Бой вечен

Майкл стоял чуть в стороне, не знаю, как он пробрался через сетку, ограждающую пляж, – но как-то пробрался. Он отпустил волосы, они у него моего цвета, но чуть вьющиеся, как у матери. В джинсах и с волосами, заколотыми сзади в косичку, – он выглядел стопроцентным мачо – североамериканцем.

Песок на пляже был сухим, проваливался под ногами – а это мне пока не слишком хорошо дается, все-таки меня тогда здорово прибило, спасатели почти мертвым вытащили. Но в конце концов – это мой сын, что бы он ни думал, и ради него – можно перетерпеть и не такое.

Я подошел к Майклу, оставив между нами знаменитое личное североамериканское расстояние – полтора метра. Все-таки он – типичный североамериканец, даже смотрит, как смотрят они, оценивающе. У него это получается неосознанно.

– Мама прислала?

Майкл мотнул головой.

– Нет. Я сам. Надо поговорить.

– Говори.

– Не здесь. Поехали… я местечко знаю.

Я примерно прикинул.

– У меня процедуры. Минут через пятьдесят.

– Я собираюсь уезжать, отец. Ты же всегда нарушал правила. Я подвезу тебя обратно…

Я кивнул.

– Да. Точно – я патентованный нарушитель правил. Поехали.

Оказывается – в ленте из очень крепкого пластика, огораживающего пляж, – кто-то проделал большой разрез ножом, может быть – Майкл, а может – и еще кто. Карабкаться наверх, по узкой, козлиной тропе для меня было не слишком-то хорошо, я и по обычной лестнице-то шел, стиснув зубы. Но – рано или поздно придется учиться и этому, так почему бы не сейчас.

– Тебе плохо? Помочь?

– Не нужно. Доберусь…

– Ты плохо выглядишь.

– Тебя обгоню. Давай, давай!

Майкл избегал называть меня отцом, папой. Я знал почему – не хотел, чтобы вся его прошлая жизнь оказалась ложью. Не знаю, как я сам бы вел себя, если бы потом выяснилось, что мой отец не флотский офицер – а, к примеру, британский агент.

Не утрирую. Ничуть. Отцы поели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина[1]. Это из Библии, в последнее время я усиленно ее изучаю.

Машину Майкл спрятал в зарослях дикого винограда. Это был «Бентли Континенталь Супер Спортс», очень дорогая машина. Белого цвета, похожая на хищника, припавшего к земле для смертельного прыжка.

– Твоя?

– Точно. Дед вовремя все деньги в Швейцарию перевел, и мама – тоже. Так что – не бедствуем.

Еще бы. Уж кому-кому, как не агенту русской разведки, лишь нескольким людям на земле известному под оперативной кличкой Сокол – должно было быть известно, когда начинает пахнуть жареным.

– Знаешь… – внезапно даже сам для себя сказал я, – на это место были нацелены две британские ракеты, одна из Канады, другая – из Индии. Ту, что из Канады, – сбили на подлете, в последний момент, силами ПВО флота.

– Слышал об этом. Садись, не заперто.

Проскребя широкими покрышками по выбеленному ветром склону, мы выскочили на дорогу, ведущую из Алушты в Севастополь. Майкл – придавил газ и помчался так, как не стоило бы ездить по этой узкой горной дороге. Даже на «Бентли».

Я сидел и молчал. Разглядеть что-либо было невозможно – мир за окнами мчащегося суперкара сливался в сплошную гудящую полосу…

Конечно же, нас остановили – не могли не остановить, на этой дороге полно радаров – потому что раньше здесь было полно желающих красиво умереть. Не проехали мы и до Фороса – как нам на хвост упала скоростная, полугоночная «БМВ» в раскраске дорожной полиции. Местная дорожная полиция дежурила именно на таких машинах – поскольку нарушители гоняли на еще более скоростных.

– Спортивный автомобиль белого цвета. Приказываю принять влево у смотровой и остановиться! Принять влево и остановиться!

– Черт… черт бы все побрал.

– Дави на газ, мой мальчик, дави на газ.

Майкл мрачно посмотрел на меня. Все-таки – уважение к закону у него было в крови… не знаю, каким разведчиком он будет, но точно хуже меня. Если в России не перевоспитается.

– Очень смешно.

– Или – сохраняй спокойствие и прими наказание как должное…

Майкл ювелирно вырулил на смотровую площадку, заглушил мотор. Полицейский автомобиль пристроился сзади.

Мордатый, черноусый, похожий на отставного казака полицейский не спеша подошел к машине, по пути черканув номер в блокнотик. Майкл опустил стекло и положил руки на руль, так, как это делает в САСШ. У нас такого нет, нравы все-таки более патриархальные.

– Так… документики, молодой человек, будьте любезны. Машина ваша?

Сакраментальное «нарушаем?» – дорожный полицейский сказать не успел. Осматривая салон, наткнулся взглядом на меня.

– Господин вице-адмирал?!

В Крыму меня, выходит, что помнили. Хотя бы в качестве хозяина Ак-мечети, нашего родового землевладения – я не жил там ни дня.

– Так точно. А это – мой сын. Михаилом зовут. – Я переиначил имя Майкл на русский язык. Иначе бы не поняли.

Майкл достал из-за козырька документы, протянул вместе с правами полицейскому, тот не взял.

– Нехорошо, молодой человек, – брюзгливо сказал он, – нарушаете, и сильно. Тут туристы ездят, местные… Автобусы, опять же. Нехорошо-с… Следующий раз, как поймаю, – не гневайтесь… Честь имею.

– Честь имею, господин исправник.

Отдав честь, полицейский пошел к своей машине.

– У нас бы не помогло.