Бой вечен

Он ненавидел всех, начиная с собственного начальника. Лысоватый, с усами, которые в Египте называли «фельдмаршальскими», бригадир одиннадцатой полицейской бригады Аби был настолько жаден, что это было даже смешно. Он купил себе двух жен, но, как и все мужчины, ходил налево. Правда, пользовался услугами шармута-хаволь[59], потому что это в два раза дешевле. Когда он хотел поесть – он никогда не заказывал обед в здании полицейского участка. Он всегда выходил и шел чуть ли не полкилометра в заведение, владелец которого кормил его бесплатно, потому что содержал бордель с шармутами-хаволь и откупался от полиции тем, что позволял бесплатно обслуживаться и в харчевне, и в борделе. У него можно было занять денег – но только под процент, он никогда и никому не давал деньги просто так. Наконец, если все полицейские бригадиры ездили на внедорожниках – он ездил на машине цвета такси, но без шашечек. Это потому, что такую машину конфисковали у кого-то из таксистов, самого таксиста (перевозил наркотики) избили до смерти на допросе – и бригадир забрал машину себе. На ней и ездил – уже второй год…

Совершенно другим был мулла Хафизулла, через которого он и вступил в братство. Ему приносили закят – но он жил в скромной однокомнатной квартирке, рядом с которой, в трехкомнатной квартирке, была подпольная молельня и нелегальная точка «братьев-мусульман». У него не было машины, у него не было дома, у него вообще ничего не было, кроме того, что нужно, чтобы жить и молиться Аллаху. Когда Ибадулла пришел и спросил – а должен ли он платить закят с того, что отбирает у лавочников и таксистов, – мулла покачал головой и ответил: нет, Ибадулла, ты не должен платить закят с этих денег. Ты отобрал эти деньги у правоверных, такие деньги не будут угодны Аллаху и любому из тех, кто их держит в руках – они пойдут только во вред. Но если хочешь, – добавил Мулла, – ты можешь внести закят не нечистыми деньгами.

Ибадулла удивился и спросил – а как это. Мулла объяснил.

Так Ибадулла вступил в боевое подразделение «братьев-мусульман» и стал террористом. А через несколько месяцев после того, как походил в подпольное медресе – он стал и исламским экстремистом.

Мулла все говорил правильно. Все зло – от белых. Эти белые пришли в Египет и стали совращать правоверных. Эти белые поставили в Египте тагута, который правит не по законам шариата, а по законам белых. Эти белые сделали так, что один египтянин избивает, мучает и убивает других египтян. Эти белые приносят в страну разврат, лежат голыми на пляжах, привлекая Сатану, делают из египетских мужчин шармут-хаволь. Все это – от белых.

Мулла учил, что настанет час и господство белых рухнет. Воинство Аллаха пойдет по земле и принесет заблудшим правду на лезвии меча. Они отомстят за вековое унижение мусульман и не опустят мечи, пока на земле не останется ни одного уголка, где не воссиял бы свет Истинной веры и где люди поклонялись бы Аллаху, а не тагуту и написанным им законам. Мулла говорил, что они возьмут себе все имущество неверных и разделят по справедливости, то есть – всем поровну. И они возьмут всех белых женщин и тоже разделят их поровну. И каждому из воинов пророка достанется по одной, а может быть, и больше. А кто на этом пути падет от рук неверных – тот шахид и ему рай. И там его дожидаются семьдесят две девственницы и юные отроки с едва прикрытыми чреслами.