#Бояръ-Аниме. Библиотекарь государя. Империя (СИ)

Я покрутил головой. Это было не совсем всё, но… большая часть уже была сделана. Учитель напуган до чёртиков, и это хорошо. Теперь оставалось лишь одно. Подтвердить, что все наши слова — не пустой звук. А для этого…

Для этого действительно придётся проявить хирургическую жёсткость. И на всю жизнь оставить для Учителя напоминание о нас.

* * *

Не сказать, что меня терзали муки совести. Скорее, я испытывал лишь отвращение. Отвращение к Учителю и тому, как выглядел его отрезанный палец.

К слову, он даже не очнулся во время процесса, чем очень нам помог. Наверное, сказался не до конца выветрившейся алкоголь. Я быстро оттяпал Учителю средний палец, а Фёдор провёл первую помощь. Здоровью Учителя теперь ничего не угрожало. Мой начальник охраны действовал профессионально.

Когда пленник очнулся, в первые секунды лицо его выражало полное непонимание. Кажется, он вообще забыл, что происходило в последние часы. Он с интересом огляделся, и постепенно начал осознавать ситуацию.

Когда пульсирующая вена снова проступила на его лбу, я догадался, что он всё вспомнил.

— Выспался? — спросил я, сидя напротив Учителя.

Он не ответил.

— Не беспокойся, ты всё ещё сможешь управлять своей правой рукой, правда… не все действия теперь буду такими простыми.

— Че…чего… — с его лба стекла капля пота, и он опустил взгляд на свою руку. — Какого… А-А-А! — завизжал Учитель.

— Да тише ты. Мы обо всём позаботились, тебе ничего не угрожает.

— Ублюдки… ублюдки… — запричитал Учитель. — Вы за всё ответите. За всё… вы ещё не знаете, с кем связались…

Решил поменять тактику и сорвался на угрозы. Хех.

— Ещё хоть слово, и я отрежу тебе башку.

Удивительно, но это подействовало, и разговорившийся Учитель тут же замолк.

После непродолжительного неловкого молчания я возобновил диалог.

— А теперь пора поговорить о причинах всего происходящего.

Да, только теперь.

Учитель смотрел на меня исподлобья и внимательно слушал.

— Всё это — последнее предупреждение от босса. Ему очень не нравится, — я акцентировал внимание на слове «очень», — что ты и твой дружок подбиваете клинья к императорской семье. Вы нам мешаете. Очень мешаете.

— Но…

— Нам всё известно. И даже не пытайся отнекиваться. Если ещё раз мы узнаем, что вы пытаетесь… тогда ты лишишься далеко не только пальца. Понял? И дружку твоему тоже плохо сделаем.

Учитель, догадавшись, что спорить бесполезно, кивнул.

— Да, и ещё. Не смейте больше использовать свои связи в суде для проворачивания фиктивных дел.

Во взгляде Учителя читалось непонимание.

— Из-за тебя, ублюдка, который использует административный ресурс для сокрытия своих скелетов в шкафу, у нас возникают некоторые проблемы с бизнесом, поэтому…

— Хорошо-хорошо. Я услышал.

— Услышал?

— Больше не буду таким заниматься. — уточнил он. — Обещаю…

— Ну вот и хорошо.

По сути, после этого разговора всё было завершено. Я сделал с Учителем всё возможное, и больше не требовалось его тут удерживать. Но мы, всё-таки, ещё немного повременили, продержав его привязанным к стулу.

Лишь поздней ночью, часам к двум, мы разрезали верёвки, что сковывали конечности Учителя, и уехали. Естественно, предварительно разбив ему телефон и не оставив никакого транспорта.

Пусть добирается как хочет. Это отнимет у него некоторое время, что только сыграет нам на руку. Чтобы выйти на дорогу от лесного домика, придётся немало постараться. А там и не факт, что быстро получится поймать попутку.

Теперь стоит немного пояснить, что значили мои слова, сказанные Учителю, и на кого выводил ложный след. Выводил он, естественно, не на род Воронцовых или Аксёновых.

Когда я говорил о том, что «боссу» не нравится, что делает Учитель с другом, тем самым давал ему понять, что мы лишь исполнители. Те, кто делает грязную работу по поручению главного.

Да, так поступает много кто, но, что главное — в том числе и Скуратовы. Впрочем, это лишь малая часть созданного шоу.

Также я заявил, что нам не нравится то, как они пытаются подмазаться к императорской семье. И это правда. Ведь тот же Игнат начал встречаться с Варей лишь потому, что его об этом попросил дядя. Но резон моего клана в том, чтобы этого не происходило — никому не понятен.

Зато понятен резон Скуратовых в том, чтобы никто больше не сближался с императорским домом. Ведь это именно они в последние годы тесно сотрудничают с Николаем, отцом Вари. Именно они проворачивают дело с Первобуквами. Именно им невыгодно, чтобы хоть кто-то ещё пытался влезть в это дело.

Иными словами, когда Учитель попытается выяснить, кто его заказал, он тут же придёт к версии, что это сделали Скуратовы.

Впрочем, он, возможно, начал догадываться об этом, ещё пока со страхом глядел на инструменты для пыток.

Что же ещё должно указывать на причастность Скуратовых?

Тот факт, например, что я сказал ему больше не пользоваться помощью друга (то есть главы клана Блестящих) по части судебных разбирательств. Здесь, опять же, минимальное расследование снова должно привести к Скуратовым.