#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 14

За мной могут следить, а потому пускай лучше сверкнет гладиатор. Негр не разочаровывает и, сформировав огненное копьё, бросает по указанному мной маршруту. Зрители в испуге визжат. Копьё уносится вверх к трибунам и, пробив полиуретановый пол, вонзается в грудь сапёру. Да, именно сапёру. Правильное словечко, если что. Именно Инженерно-Сапёрная рота ставит бомбы, она же их и снимает.

Жалко, что сапёр тут же отбросил копыта. Допрашивать мёртвых я не умею. Но рисковать не стоило — а то ещё бы успел активировать свою бомбу, гадёныш.

— Спасибо, Мамба, — освобождаю гладиатора от ментального контроля. Не по своей воле, конечно, но он помог, а я умею быть благодарным, хоть и по моему субъективному мнению.

Гладиатор, застыв, хлопает глазами, а тем временем трибуны испуганно перешёптываются. Видимо, зрителям не понравилось, что техника полетела прямо в их сторону. Очень зря. Мы ведь старались.

Лена с Ко тоже торопятся ко мне — подальше от бомбы. Зрелище закончилось, и неплохо бы уже скрыться в отеле от всего этого шума и суеты. Но не тут-то было — со стороны входов к нам направляются местные службы безопасности, и глядят прямо на меня. Сурово так смотрят. Придётся объясняться, эх.

— Бомба там! — громко ору, указывая пальцем в сторону толпы. — Бомба! Мощная!

И услышали меня не только СБ. И без того напуганные зрители тут же с криками и визгами бросаются наутёк, стремительно покидая трибуны. Вокруг паника и хаос. Начинается давка, одного мужика и вовсе скидывают за барьер на песок арены. СБ-шники с проклятиями пытаются унять обезумевшую толпу, но куда там! Их сметают, и зрители носятся как угорелые.

Я смотрю на это безумие. Мда, дела. Хорошо хоть мои женщины успели спуститься — на арене-то действительно спокойнее.

— Ладно, отдохнули, развеялись, — я оборачиваюсь к Лене и Веер со Змейкой. — Пойдёмте домой, что ли.

В отеле мы едва успели провести час в спокойствии, как нагрянули… легионеры. Хм, чего?

— Повторите ещё раз, кто вы такие? — спрашиваю у новоприбывших макаронников в полной экипировке и чёрных касках, с автоматами наперевес. Они ворвались чуть ли не штурмом, но, наткнувшись на моих гвардейцев в холле, поумерили пыл и потребовали меня к сдаче.

— Пятый легион «Жаворонки» Его Императорского Величества Цезаря, — заявляет главный опер, единственный в костюме, доставая удостоверение. — Российский граф Данила Вещий-Филинов, вы задержаны по подозрению в совершении преступления.

— Ого, — искренне удивляюсь. — Вы думаете, я сам себе в ложу бомбу подложил?

— Бомба? Вас обвиняют не в этом, — отвечает опер. — Вы подозреваетесь в возможном сговоре против Цезаря.

— Чего⁈ Да нахрена мне это надо⁈ — приподнимаю брови.

— Мы не знаем, зачем вы общались с Главным жрецом, — опер неожиданно позволяет себе усмешку. — Но в наших комфортных апартаментах у вас будет достаточно времени, чтобы всё объяснить.

Тут-то я и вспоминаю засранца Леонардо де Симони. Точно, этот дятел настучал, да ещё наверняка наврал с три короба.

— Шеф? — Паленый одним словом спрашивает, поджарить ли ему нагрянувших силовиков. А он может, без проблем.

— Даня, ты же не пойдёшь с ними? — Лена явно обеспокоена.

— Порррвать усех, мазака? — Змейка, как всегда, прямолинейна.

От её рыка легионеры тут же хватаются за оружие.

«Хоть один выстрел — и вы все ляжете» — швыряю мыслеречью в голову главного опера. Он вздрагивает и машет рукой вниз — мол, опустите стволы. Не дурак, понимает, что с Синей Горгоной шутки плохи.

— Я прогуляюсь с ними, — оборачиваюсь к Лене. — Будь на связи.

— Конечно, — она инстинктивно потирает кольцо. — Я свяжусь с посольством.

Киваю. Умница. Что тут ещё скажешь?

Легионеры — не те, что в моей голове, конечно — уводят меня к припаркованному у отеля автозаку. Там скручивают мне руки наручниками и заталкивают в кузов. Внутри тесно, темно, и узкое окошко закрыто заслонкой.

Пока машина едет, я прислушиваюсь к своим ощущениям и хмыкаю. Браслеты-то с сюрпризом — металл наручников блокирует выходящие энергоканалы. Но для Жоры это не проблема: перенаправляю потоки, и — вуаля — я снова телепат.

По идее, ко мне должны были незамедлительно допустить адвоката, а посольство наверняка выделит мне юристов — быстро и слаженно. Да ещё и протестующую ноту главному макароннику отправят, чтобы жизнь ему мёдом не казалась. Но «Жаворонки» это прекрасно понимают, так что по приезде меня тут же заводят в допросную. Там уже ждёт следователь — нахохлившись, как стервятник. Выглядит как франт — причёсанный, прилизанный, в полосатом костюме и белоснежной сорочке. Пока меня усаживают и приковывают наручниками к столу, он не сводит с меня взгляда.

Конвоиры уходят, и следователь медленно произносит:

— Итак, знаете, почему вы здесь, Данила Степанович? — начинает следователь.

— Это мне адвокат расскажет, — улыбаюсь в ответ. — Кстати, где он?

— Здесь вопросы задаю я. А если откажетесь отвечать, то я взломаю вам мозг, — оскаливается он. О, телепат, как интересно. — У нас всё просто.

— Какаха, — невозмутимо роняю я.

— Что, простите? — он хмурится, не понимая.