#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 20

Я медленно поворачиваю замок, стараясь не разбудить Лакомку, и осторожно приоткрываю дверь. В коридоре стоят двое греков-громил. Их взгляды, полные недоумения, впиваются в меня. Похоже, ожидали кого-то другого. Может, пожилую пару, которая так ярко запомнилась консьержке.

Один из громил едва не вскрикивает от неожиданности, но я выпускаю ментальный импульс. Он захлопывает рот и молча хлопает глазами, как рыба.

Я улыбаюсь и приветливо обращаюсь к ним по мыслеречи:

— Тише, господа, не стоит будить мою беременную жену. Вам лучше освежиться. Море ведь совсем рядом. Давайте, я вас провожу.

Подчинив их разум, я разворачиваюсь и бесшумно направляюсь к ресепшену, отправив вперед двух зомбированных телохранителей. Консьержка за стойкой замечает нас и сначала замирает, затем её лицо становится белым, как мел.

Остановившись у административной стойки, я ненадолго задерживаюсь. Наклоняясь к сударыне, спокойно говорю:

— Ваши работники ошиблись номером. Я предложил им проветриться и охладиться в море. Вам, кстати, тоже не помешает прогулка после такой напряжённой смены.

Используя технику контроля, я заставляю консьержку последовать за своими подельниками. Но, в отличие от взломщиков, ей не предстоит путь в один конец. Она всего лишь станет молчаливым свидетелем купания своих друзей. Один из громил толкнёт другого за обрыв, а тот, уже предварительно схватив первого, утянет первого за собой. Оба исчезнут за краем, их падение прервётся лишь глухим ударом о камни.

Консьержка не отведёт глаз — не потому, что хочет смотреть, а потому, что ментальная закладка не позволит ей отвернуться. Этот момент запишется в её памяти, как предостережение: никогда не трогай невинных людей, а то вдруг один из них окажется телепатом.

На этой ноте иду досыпать сон.

Утром я просыпаюсь в отличном настроении, а Лакомка, потягиваясь, напоминает ленивую кошку, блаженно растянувшуюся на солнце. О ночных событиях она, разумеется, ничего не знает, и я не собираюсь загружать её голову лишними деталями. Мы быстро умываемся, собираем вещи и направляемся в управу для оформления документов. По дороге покупаем Лакомке косынку, чтобы спрятать ушки.

В кабинете секретаря я уверенно излагаю легенду:

— Понимаете, мистер, случилась катастрофа. Мы плыли на мой прогулочной яхте, когда она потерпела крушение. Нам срочно нужен пропуск в Константинополь, чтобы улететь домой в родной Лондон.

Секретарь растерянно хлопает глазами:

— Яхта? Крушение? А вы, получается…

— Смит, — спокойно представляюсь, — лорд Джон Смит, подданный Британии. Вот мои документы.

Я подаю поддельные бумаги, которые заранее подготовили в Охранке и передали Светке. Свои настоящие имена лучше не светить по понятным причинам.

Затем я указываю на Лакомку:

— А это моя супруга, леди Гага Смит.

Секретарь удивлённо моргает. Серьёзность ситуации и особый статус Антиохии, как видно, не позволяют ему обойтись без подробного опроса. Он, оправившись от замешательства, уточняет с надменной учтивостью:

— Понимаете, лорд Смит, Антиохия — это город с особым режимом. Иностранцы могут быть допущены сюда только по специальным пропускам. Прежде чем я смогу оформить что-либо, мне нужно провести проверку и задать вам несколько вопросов.

Я, сохраняя вежливую улыбку, киваю:

— Разумеется, спрашивайте. Про пропуск я в курсе и именно поэтому мы здесь. Только нам нужен пропуск на выезд, а не на въезд.

Секретарь приступает к формальному допросу, перебирая в голове все пункты своей инструкции: кто мы, зачем прибыли, как попали сюда. Я внимательно слушаю и идеально отвечаю на каждый вопрос, благо свою легенду хорошо выучил.

Кивок, пара спокойных слов, трагической упоминание о яхтенном крушении — и секретарь, похоже, начинает верить, что перед ним действительно знатный англичанин со своей супругой. Ему остаётся только проверить документы. Ну уж в квалификации Охранки я не сомневаюсь. Шпионаж — хлеб экспедиторов.

На прощание я называю отель, где остановились, и мы с женой отправляемся ждать звонка о готовности пропуска. На ресепшене нас встречает пустота — консьержка, видимо, еще поминает своих подельников.

Поднимаемся в свой номер, но едва закрываю дверь, как по городу раздаётся вой сирен. Резкий металлический голос гремит из громкоговорителей, установленных на столбах:

— Срочно разойтись по домам! Объявлена военная тревога! Железнодорожное движение остановлено! Немедленно разойтись!

Мы с Лакомкой переглядываемся. Неспроста это. Ох, неспроста.

Подойдя к окну, я мгновенно улавливаю что-то странное. Сознания. Множество. Они движутся в небе, как рой мыслей, закрученный в хаотичный танец.

Выхожу на балкон, и передо мной разворачивается тревожная панорама: десятки грифонов с всадниками кружат над районом военной полиции. Огромные крылья разрезают воздух, желтые клювы сверкают на солнце.

Мои перепончатые пальцы! Да эти ребята явно прилетели за мной!

Я с печалью вздыхаю, наблюдая как грифоны замыкают кольцо.

— Ну вот, отпуск закончился… — грустно вздыхает Лакомка за спиной.