#Бояръ-Аниме. Имперец. Том 5

Впрочем, это все было скучными рабочими вопросами. То ли дело предстоящая свадьба, при мысли о которой старый вояка почему-то чувствовал приятное и какое-то совершенно мальчишеское волнение.

Неужели он, наконец, остепенится?

Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов

— На-ка, почитай это писево. И скажи, что думаешь, — государь небрежно толкнул по столу папку с бумагами и та, плавно проехавшись по отполированному дереву, остановилась перед наследником престола.

Иван взял в руки документы, и из кожаной папки тут же вылетело вскрытое письмо. Юноша даже бровью не повел, лишь легонько пошевелил пальцами, и послание скользнуло обратно ему в руки.

В письме том Его Величество Карл в самых витиеватых и замысловатых фразах очень сетовал на случившееся недоразумение и клятвенно обещал, что такого в жизни больше никогда не повторится. А в качестве заверения в чистоте и искренности своих намерений прилагал папку с бумагами. По-русски это называлась «вира», а по-импортному «международное соглашение о торговле».

Иван быстро листал довольно пухленькую пачку бумаг, просматривая основные пункты. И, удивительное дело, но они не вызывали отторжения. Британцы обещали беспошлинную торговлю со своей Индийской колонией, а также определенные скидки на вывоз ряда других товаров из Австралийской колонии и Канадской провинции.

В общем, все было так прилично, аж подозрительно.

— В чем подвох? — спросил Иван, заново просматривая документы.

— А ты посмотри раздел наших обязательств, — усмехнулся император.

Минутную паузу разбавило возмущенное восклицание цесаревича:

— Династический брак⁈ Да они охренели⁈

Дмитрий Романов посмеялся, наблюдая за реакцией сына:

— Карл готов оторвать от сердца все самое ценное, лишь бы его не смело с престола.

— А есть предпосылки? — удивился Иван.

— Конечно, — довольно оскалился император. — Он же в их просвещенной Европе первый среди равных с правами, кастрированными парламентом и промышленниками.

— А смысл тогда бороться за трон? — удивился цесаревич.

— Ну, все-таки кое-какие права у него до сих пор есть, — заметил Дмитрий Романов. — Он может, например, наложить вето на какое-нибудь решение парламента, а может посадить нужного человека в удобное министерское кресло. Титул кому-нибудь подарить, опять-таки. Но в случае с Карлом, он, конечно, стал жертвой своих нереализованных амбиций. Захотелось ему войти в историю как человеку, разделившему нашу страну на сферы влияния. За что и поплатится.

— Карла скинут? — полуутвердительно полувопросительно произнес Иван.

— Обязательно, — с видом сытого хищника ответил государь. — Но мы, конечно же, в этом безобразии участвовать не будем. Мы — не такие! Мы — великодушные, щедрые и добрейшие люди, которые внесут приятные суммы на благотворительность в британские приюты и хосписы. А что там с ними сделают нечистоплотные чиновники — кто им судья?

— То есть Карл не только пытается отыграть назад, но и прикрыть жопу за наш счет? — сообразил цесаревич.

— Верно, — кивнул Дмитрий Романов.

— Какая наглость…

— Не без этого, — хмыкнул государь. — Итак, у тебя есть сытый флот, потрепанная пехота, капитуляция от Германии, Франция и Османская Империя в союзниках. И вот эта записулька. Что будешь делать на моем месте?

Цесаревич еще раз пролистал договор, предлагаемый Карлом, немного помолчал, обдумывая ситуацию. Отец любил такие задачки — на практике учиться всегда полезнее, чем на скучных учебниках. Лучше откладывается в голове.

— Я бы затеял небольшую дипломатическую канитель, — наконец, ответил цесаревич, — пока моя пехота отдыхает, а флот подтягивается к Британии. Нам выгодно их торговое предложение, но попытка породниться просто смешна… Никто из нашей семьи в здравом уме не захочет мешать кровь с вырожденцами старой Европы.

— Долго тянуть нельзя, их флот тоже сейчас на всех парусах гребет от колоний к столице, — заметил государь.

— Долго и не надо. Нужно подобрать какую-нибудь кандидатуру для брака с принцессой. Чтоб и не жалко было, и не обидно.

— Мысль верная, — кивнул Дмитрий. — Кого не жалко?

— Был бы Долгоруков жив, я б сказал — он, — буркнул Иван. — А так… — парень на секунду задумался. — У Голицына один сынок вроде как не удался, слышал, он с ним намаялся. Настолько неумный, что как-то даже от Мирного отхватил.

Император хмыкнул:

— Да, неплохой вариант.

— Серьезно?

— Конечно, — кивнул Дмитрий Романов.

— Но князь, боюсь, такой милости не обрадуется…

— А мы сейчас у него и спросим, — государь ткнул пальцем в кнопку селектора. — Зоюшка, а позови нам Андрюшу Голицына. Мы тут для него интересное придумали.

Андрей Прохорович Голицын был от царской милости не то что не в восторге — в полуобморочном состоянии.

— Государь, помилуй! — застонал дипломат. — Ты этому полудурку в жены хочешь змеюку отдать, да еще и с букетом генетических болезней!

— Не змеюку, а британскую принцессу, сколько раз повторять, — поморщился император.

— Да что я с ней делать стану? — продолжил упорствовать князь. — Ни рожать, ни задавить нельзя!