#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 2

— У меня вся спина болит после ночи на узкой кушетке! — сообщает мне Андрей, отвлекшись от созерцания зелени за окном. — Ты, как радушный хозяин, мог бы уступить мне свою кровать!

— Договорились, на обратном пути ночуем в твоем купе: я — на кровати, а ты — снова на кушетке! — парирую я.

— Я надеюсь, что вы с Апраксиным помиритесь и надобности в совместных ночевках отпадет! — с усмешкой отвечает Андрей. — Проснувшись, я бы предпочел увидеть личико симпатичной проводницы, а не твою заспанную рожу!

— Вот она — ограниченность истинного аристократа: наследниц даже не рассматриваешь, а в скудных эротических фантазиях — проводница, да и та — в единственном экземпляре! — я ухмыляюсь. — Презренный аристо, ты пал в моих глазах!

— Да я бы всех наших наследниц в гарем собрал! — мечтательно произносит Трубецкой, картинно закатив глаза к потолку. — А если повесить на их лебяжьи шейки амулеты безмолвия — вообще бы из общей постели не вылазил!

— Да ты прожженный циник! — фыркаю я.

— Кто бы говорил! — парирует Андрей. — Ткни наугад в ленту светских новостей Телеграфа — и увидишь отчет о твоих амурных похождениях! Пишут, ты даже Темную охмурил!

В синих насмешливых глазах Трубецкого разгорается искренний интерес, и я хочу отключить самоконтроль. Хочу стать самим собой, веселым и простодушным Симпой, и честно признаться, что охмурили как раз меня, но в памяти всплывает предостережение сестры Андрея, и я давлю порыв искренности в зародыше.

— Сплошные домыслы и клевета! — с улыбкой заявляю я и поднимаю правую ладонь. — Оцени трудовые мозоли!

— Вы ведете себя недостойно истинного аристократа, Александр! — гневно восклицает Андрей, его лицо вытягивается, а глаза вспыхивают от возмущения.

Едва я успеваю обомлеть от его реакции, как выражение лица Трубецкого меняется, и на нем появляется заговорщицкая улыбка.

— За две недели я тебя уделаю! — гордо произносит он и показывает обе ладони.

Улыбка сползает с красивого лица, и оно сразу теряет привлекательность.

— В постель к девочкам мне путь заказан, — продолжает Андрей и начинает загибать пальцы. — Романова — наследница Престола, яйца к ней не подкатишь, Нарышкина — пассия и нареченная самого Цесаревича, а Воронцова…

Андрей замолкает на полуслове и отворачивается к окну.

— Не хочешь делить ее с Юсуповыми? — осторожно предполагаю я.

— С ними, и еще десятком парней, — с горечью добавляет он, а затем поворачивается ко мне и наклоняется ближе. — Как раз перед поездкой сюда отец сообщил о моей помолвке!

— Колись — кто твоя будущая невеста? — спрашиваю я, изображая искренний интерес, хотя на самом деле мне наплевать.

— Ты же умеешь хранить тайны? — с притворным сомнением спрашивает Андрей.

— Честное благородное слово тебя устроит или требуется клятва на крови? — с иронией уточняю я.

— Я тебя знаю всего пару дней, бастард, — оправдывается Трубецкой, и снова «бастард» в его устах звучит совершенно необидно. — Ладно, все равно скоро в Телеграфе напишут…

Он выдерживает театральную паузу и пристально смотрит на меня, прищурив глаза и сжав губы.

— Ее имя — Елена Воронцова! — сообщает Андрей и сразу сникает, как будто из него выпустили воздух. — Наши папаши уже обо всем договорились, а я даже видеть эту шалаву не хочу! Убил бы того парня, который расстроил помолвку Цесаревича с этой шлюхой!

Трубецкой с остервенением бьет кулаком в обитую черной кожей дверь лимузина, и я благодарю Разделенного, что все еще не узнан. Синие глаза пылают от гнева, и я хочу спрятать собственное лицо за карнавальной маской.

— Воронцова в курсе⁈ — спрашиваю я.

— Конечно! — восклицает он. — Потому и трахается с Юсуповыми демонстративно — мне назло! Она и до тебя доберется, даже не сомневайся!

На меня снисходит прозрение! Я сажусь рядом с Андреем и крепко сжимаю его плечо.

— Так ты поэтому спал в моем купе — боялся, что она придет ко мне⁈

— Должен же остаться хотя бы один парень в Российской Империи, с которым она не переспала⁈ — произносит он, повернувшись ко мне.

Только теперь я замечаю в его глазах боль. Забери меня Тьма, парень все еще любит эту стерву! Перед мысленным взором возникает образ Мины, и только в этот момент я осознаю, что мы с Андреем похожи. Портрет манипулятора, актера и расчетливого циника, нарисованный его сестрой, легко применим и ко мне.

— Я догадался, ты хочешь пригласить меня на свадьбу дружком⁈ — спрашиваю я и озорно подмигиваю.

— А это мысль! — говорит Андрей и заливисто смеется, разом выплескивая терзающие его гнев и печаль. — Ты будешь единственным среди гостей, кто не переспал с моей будущей женой!

— На твоем месте я бы не был в этом уверен — до свадьбы еще много времени!

— Гребаный бастард!

— Гребаный аристо!

Мы скрепляем наш мальчишеский договор крепким рукопожатием, и я осознаю, что обрел первого настоящего друга. Первого среди чистокровных аристо. При случае я обязательно спрошу Андрея о том, что случилось между ним и Воронцовой в прошлом; о том, чего не знает даже его сестра.