#Бояръ-аниме. МИМ-2. Техномант

Я отнесся к нему, как к человеку, и делал ставку на обманные движения и финты. ГРОТ реагировал на резкие изменения направлений атаки с небольшой задержкой, и этого каждый раз хватало, чтобы я так или иначе добрался до его головы и нанес новый удар!

— Шесть! — уже вслух считали все студенты вокруг меня.

Несколько раз ГРОТ доставал и меня тоже, но каждый раз он лишь намечал атаку, отбрасывая меня на траву и не развивая успеха. Надо отдать ему должное — в атаке он был чертовски хорош и быстр, совсем не так, как в защите. Если бы он был человеком, у которого в руках тоже было бы что-то острое, скорее всего, мы оба были бы трупы. Причем очень быстро.

Но так как это не так, я каждый раз вставал и, разыграв очередную обманную комбинацию, снова и снова колотил обухом кусы по медному куполу!

— Двенадцать!

После пятнадцатого удара ГРОТ неожиданно сам пошел на меня, словно разозлился, и два раза подряд я оказался на земле, опрокинутый неожиданными атаками. Подметив эту странность, я поднялся, и мы с големом снова принялись кружиться в странном танце игрушечного боя человека и машины.

— Двадцать!

Голова ГРОТа уже была полностью покрыта вмятинами и выбоинами, настолько глубокими, что одна из них уже перекрыла глаз. ГРОТ был вынужден постоянно держать голову чуть повернутой, чтобы не выпускать меня из поля зрения целого глаза, но и это ему давалось нелегко. Кажется, в голове что-то заклинило, и она больше не могла поворачиваться полными оборотами.

А я только этого и добивался.

— Двадцать восемь!

— Я есть ГРОТ! — внезапно заявил ГРОТ и снова ринулся на меня с кулаками. Его руки так и мелькали в воздухе, как взбесившийся вентилятор, и я мог только отступать назад, чтобы эта мясорубка не перемолола меня в фарш. ГРОТ наступал, оставляя за собой глубокие следы в траве, и это навело меня на мысль. Когда голем наступил снова, я резко, без замаха, метнул кусу. Крутнувшись в воздухе, она попала точно в коленный сустав голема, который даже на вид был хрупким, застряла в нем. ГРОТ остановился, его руки перестали молотить воздух, и он совсем по-человечески нагнулся, глядя на свою поврежденную ногу.

И тогда

— Двадцать девять! — посчитали студенты мой бросок за удар тоже.

А я уже подбежал к голему, выдернул кусу из его колена, и, пользуясь тем, что он все еще согнут в поясе, всадил клинок ему точно в щель между головой и погоном, на котором она держалась!

С тихим звоном клинок кусы переломился пополам…

— Я есть ГРОТ! — заявил голем и разогнулся, отшвыривая меня прочь. Рукоять оружия вылетела из рук, я приземлился на задницу, несколько раз кувыркнулся назад, и наконец затормозил ногами, оставляя за собой глубокие полосы вырванной с корнем травы.

ГРОТ стоял на своем месте и не двигался. Побитый, но не сломленный.

— Что ж, тэр Оникс… — произнесла Литова, подходя ближе. — Бой был несомненно очень зрелищный, но ваши тридцать ударов закончились. Увы, вы проиграли. Бой окончен.

— Разве? — усмехнулся я и поднялся с травы, не сводя взгляда с ГРОТа. — Кажется, я не слышал гонга!

И, подняв руку и пристально глядя на голема, я показал указательным пальцем себе на шею.

Точно в том месте, где у него остался торчать кусок обломанного клинка, застрявший между погоном и головой.

ГРОТ, совершенно как человек, рефлекторно повернул голову, чтобы посмотреть, на что я показываю…

И с протяжным скрежетом обломок клинка свернул ее с погона к чертовой матери!

Глава 24

Избитая полукруглая голова ГРОТа слетела с «плеч», если их можно так назвать, и повисла на мотке проводов, тянущихся из корпуса. Парочка из них оборвалась и заискрила с неистовым треском. Механический голем тут же замер на месте, будто его пробило столбняком (или, что вернее, словно из него вытащили источник энергии), и свет в глазных прорезях погас.

ГРОТ был побежден. Официально.

Повисло напряженное молчание. Никто не мог проронить ни слова. Никто не мог поверить, что это наконец-то произошло.

— Ну так что? — я повернулся к Литовой, выводя ее из ступора. — Я проиграл или все же нет?

— Правила строги и неукоснительны! — Литова недовольно поджала губы. — Вы потратили свои тридцать ударов!

— Верно. — согласился я. — Ровно тридцать, и ни ударом больше. И после того, как я нанес эти тридцать ударов, ГРОТ был повержен. Разве все дело обстоит не так?

— Но вы же!.. Вы же!..

Литова несколько секунд смотрела на меня уничтожающим взглядом, но потом вздохнула и вынужденно признала:

— Ладно, вы правы. Вы действительно не нарушили никаких правил… Хотя я не могу сказать, что я согласна с результатом, просто мне нечего на него возразить!

— Этого вполне достаточно. — улыбнулся я. — Я слыхал, за победу какие-то баллы полагаются?

— И все-то вы знаете, тэр Оникс! — снова подозрительно сощурилась Литова. — И обо всем-то вы в курсе! Внимание, студенты! Впервые за всю историю Урмадана ГРОТ был побежден! Все произошло на ваших глазах, вы сами видели, что правила не были нарушены! Поэтому аплодисменты победителю ГРОТа!