#Бояръ-Аниме. Пожиратель IV

Ну вот и как это было понимать? Что за встреча на нейтральной территории? Я пообещал Насте подойди в сквер, убрал телефон и едва успел попросить водителя остановиться — мы как раз этот сквер и проезжали. Рассчитался, покинул такси и направился к фонтанчику. Он на весь сквер был один — стоял в окружении удобных скамеек. Летом его включали, и детвора с расположенной в сквере большой детской площадки постоянно бегала к нему утолять жажду. А все скамейки были оккупированы с утра до ночи мамочками этих детишек.

Сейчас, поздней осенью, фонтанчик, разумеется, не работал, детей на площадке не было, скамейки стояли свободные — лишь на одной, кутаясь в плащ, сидела молодая женщина с коляской. Я выбрал скамейку, с которой открывался вид в сторону нашего дома, присел на неё и принялся ждать Настю, прикидывая в голове различные причины её поведения. Скажем так, очень уж странного. Сначала она надолго пропала, хотя и обещала звонить чуть ли не каждый день, а теперь вот позвонила, попросила меня о встрече, но не захотела, чтобы я пришёл к ней домой.

Но гадай не гадай — проще спросить, учитывая, что буквально через пару минут я заметил Настю, которая шла ко мне через сквер быстрым уверенным шагом. Шла так, будто что-то случилось, и она куда-то торопится. Я встал со скамейки и пошёл ей навстречу.

И тут Настя меня удивила ещё раз: когда я к ней приблизился, она бросилась мне на шею, обняла и расцеловала, и выглядела при этом очень довольной. И тут я окончательно отказался понимать происходящее.

— Что с тобой происходит? — спросил я сразу в лоб, решив, что это лучший вариант что-то выяснить.

— Я очень рада тебя видеть! — ответила Настя и чмокнула меня в губы.

— Так рада, что домой не пустила?

Я понимал, что вопрос прозвучал довольно грубо, но у меня не было ни желания, ни времени выпытывать информацию по частям. Настя улыбалась — значит, всё у неё было более менее нормально; а если всё нормально, то какого хрена мы встречаемся в сквере? Впрочем, это могла быть часть романтического свидания, поэтому особо нагнетать не стоило.

— Дома наш разговор мог затянуться, — ответила Настя, нисколечко не обидевшись на столь грубый вопрос. — А у меня скоро поезд.

— Ты опять про свой поезд? Да что там у тебя такое в Челябинске, что так тебя туда тянет?

— У меня билет куплен.

— Выбрось его, я тебе куплю другой — на завтра. А лучше на послезавтра.

Настя взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза, вдруг стала очень серьёзной и заявила:

— Мне кажется, что мне лучше уехать сегодня.

— Лучше? Лучше, чем что? Чем провести время со мной? — уточнил я.

— Это неправильная постановка вопроса.

— Ну так поставь его правильно, потому как я вообще ни фига не понимаю. Ты пропала, не звонишь, потом объявляешься, хочешь поговорить, а потом выясняется, что у тебя билет на поезд, и ты очень хочешь сегодня уехать. Если я правильно понимаю, ты приехала лишь для того, чтобы поговорить со мной?

— Да.

— И о чём же?

— О том, что нам с тобой лучше…

Настя замялась и выдержала такую эффектную паузу, что сам Станиславский бы зааплодировал стоя.

— Лучше расстаться? — попробовал я отгадать окончание фразы.

— Нет, — Настя отрицательно завертела головой. — Не общаться.

— Я не вижу большой разницы между этими словами, уж извини. И мне кажется, это ты и по телефону могла сказать.

— Нет, по телефону нельзя.

— Почему, если не секрет.

— Я хотела тебя увидеть.

— В смысле, увидеть? Посмотреть на реакцию? И как? Оправдал надежды?

Похоже, я всё-таки её обидел — Настя как-то сразу поникла после этих слов и замолчала, хотя перед этим было видно, что она хочет что-то ещё сказать.

— Ну, извини, — произнёс я. — Но тебе не кажется это всё странным? Я думал, у нас серьёзные отношения, хоть и недолгие пока, рассчитывал, что всё у нас будет хорошо, постоянно думал о тебе, ждал встречи или хотя бы звонка, а ты приезжаешь и говоришь, что всё кончено.

— Ничего не кончено, — негромко проговорила Настя. — Просто, мне кажется, я тебе сейчас не нужна.

На это мне осталось лишь развести руками — слов, хоть немного цензурных, не осталось.

— Это ведь действительно так, — продолжила Настя. — Я это вижу. И я не хочу быть для тебя обузой.

— Ты о чём, вообще, говоришь? — воскликнул я. — Какой ещё обузой?

— У тебя сейчас куча проблем, я видела, как ты переживаешь за семью, за её безопасность, а тут ещё я.

— Ну как бы это логично. Ты моя женщина, я должен за тебя переживать, должен тебя защищать и обеспечивать твою безопасность.

— Ты не представляешь, как мне приятно это всё слышать, но я не хочу быть обузой, Игорь! У тебя столько дел сейчас, я буду лишь мешать.

— Так! — сказал я и взял Настю за руку. — Есть ещё хоть одна причина не быть нам вместе, кроме того, что ты не хочешь быть мне обузой?

— Есть.

— Какая?

— Я боюсь.

— Чего именно?

— Потерять тебя.

— Настя, ты предлагаешь мне расстаться, вообще-то. Где логика?

— На время же.

— Я уже ничего не понимаю, — признался я. — А через некоторое время ты не будешь бояться меня потерять?