Бояръ-Аниме. Романов. Том 7 (СИ)

Шагая уверенной походкой, великий князь Московский и куратор Царской Службы Безопасности Емельян Сергеевич улыбался. Жизнь была прекрасна.

Глава 16

Московский особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Расчеты по наномашинам у меня были давно готовы в виде приблизительного черновика. И теперь их приходилось адаптировать под местные реалии, что отнимало немало сил и времени. Даже тот факт, что придется делать несколько колоний, вместо одного универсального семейства машин, усложнял работу в разы. И это не говоря о том, что они были искусственного происхождения, что, по Стремневу, могло на корню перечеркнуть всю пользу для аристократов, лишив их дара.

Разумеется, я не планировал делать перманентную таблетку от всех болезней. Наномашины будут выходить естественным путем, и их потребуется заново принимать. Таким образом одаренный может поправить здоровье, а потом сделать перерыв перед следующей дозой. Но тогда весь смысл теряется. Ведь целитель может практически то же самое, только при этом не отберет магию.

Бонус в виде отрастающих заново конечностей — вопрос даже не десятой итерации наноботов. К выращиванию органов из клеток самого пациента местная медицина придет хорошо если лет через двадцать. И то только в том случае, если я сам буду продвигать этот вопрос.

Все утро я потратил на адаптацию документации. «Оракул» подобрал оборудование, и теперь его нужно было закупить. А для этого — лично общаться с производителем.

И как бы мне ни хотелось, а с принцем Германского рейха придется сотрудничать. Часть оборудования производится только в его стране, и очередь на него забита наперед на ближайшие два года для внутренних нужд. У меня нет столько времени. Сам я соберу аппаратуру за тот же срок — в Русском царстве отсутствует необходимая база, и ее нужно создавать с нуля.

То, что мы с Морозовой и Волковым разрабатываем, будет штучным производством. Нам же нужны промышленные масштабы и полная автоматизация процесса. А это совсем другое дело.

Повертев телефон в руке, я вздохнул, но прежде чем звонить Герберту фон Бисмарку, решил сперва посоветоваться с людьми знающими. По идее, я имею полное право закупать аппаратуру в других странах. Но время сейчас крайне неспокойное и нестабильное, так что лучше заранее проконсультироваться по этому поводу, чтобы внезапно не оказалось, что я нарушаю какие-то планы государственного аппарата, и поставки оборудования мне просто арестуют, оставив агрегаты пылиться на границе.

— Эдуард Талгатович, доброе утро, — поздоровался я.

— Дмитрий Алексеевич! — бодрым голосом отозвался юрист нашего рода. — Рад вас слышать. Прошу, подождите минуту, я зайду в кабинет.

Я взглянул на часы. Действительно, звонок вышел ранний — всего половина восьмого, в трубке звучали голоса других сотрудников «Руснефти». Видимо, Эдуард Талгатович только вошел в представительство.

Наконец, я услышал, как щелкнул замок кабинета, и юрист заговорил:

— Вот теперь слушаю, Дмитрий Алексеевич. Возникли проблемы по договору о покупке знаний боярича Стремнева? — тут же уточнил он.

— И это тоже, — не стал отказываться от помощи я. — Но сейчас у меня немного другой вопрос. Я хочу закупить у немцев оборудование примерно на два миллиарда рублей.

Было слышно, как Эдуард Талгатович едва уловимо выдохнул.

— Княжич, это крайне дорогая сделка, — через секунду заговорил он. — Что бы вы ни провозили на такую сумму, пограничники потребуют с вас разрешение из царской канцелярии. Без него ваша покупка окажется арестована до выяснения, после чего род Романовых ожидает всесторонняя финансовая проверка со стороны Царской Службы Безопасности из отдела Финансовых Преступлений. И если вы думаете, что силовики опричников — звери, вы пока что просто не видели их финансистов.

Я усмехнулся.

— Вот видите, Эдуард Талгатович, — произнес я, — как хорошо, что я решил вам позвонить. Подскажите, кто у нас может заняться этим вопросом?

— Дайте мне пятнадцать минут, Дмитрий Алексеевич, я вам перезвоню сам. «Руснефть» торгует большими объемами, и у нас есть соответствующие специалисты, но мне нужно проверить, кто из них свободен. Вас устроит такой вариант?

— Буду благодарен, Эдуард Талгатович, — ответил я.

— Тогда давайте вернемся к вопросу со Стремневым, — предложил юрист. — Чего конкретно хочет Игорь Павлович, что вам потребовалась моя дополнительная консультация?

— Он хочет свое имя в нашем проекте, — ответил я.

— Хм, а это реально, Дмитрий Алексеевич? — уточнил тот. — Насколько я помню, доли в вашем проекте уже распределены между тремя участниками. Ваш контрольный пакет в пятьдесят один процент, тридцать у боярышни Морозовой и девятнадцать у Волкова.

— Все верно, — подтвердил я. — Но Стремнева не интересуют деньги. Он хочет только получить славу создателя прорывной медицинской технологии.

Несколько секунд Эдуард Талгатович помолчал, обдумывая новые вводные. Наконец, он выдохнул.