Бояръ-Аниме. Романов. Том 7 (СИ)

Закончив разговор, я по-новому взглянул на отчет «Оракула». Может быть, и хорошо, что царица так и не появилась на камерах. Хватит с меня этих столичных интриг, пора возвращаться домой на Урал.

Но прежде нужно было сделать еще несколько дел. А потому я набрал новый номер и, дождавшись ответа, произнес:

— Здравствуйте, Игорь Павлович, прошу прощения за то, что вчера не смог явиться на встречу.

— Я читаю новости, княжич Романов, и прекрасно осведомлен о причине, — сказал Стремнев. — Полагаю, вы звоните, чтобы назначить новую встречу?

— Да. И я хотел бы, если вы сочтете это приемлемым, пригласить вас в наш особняк, например, сегодня вечером.

Боярич несколько секунд обдумывал мое предложение. Но, наконец, принял решение.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, я освобожусь после семи вечера и сразу направлюсь к вам. Если это все?..

— До вечера, Игорь Павлович, — подтвердил я, прежде чем положить трубку.

Итак, вечером я что-то обязательно выжму из Стремнева, и можно считать, что день удался. А пока нужно заняться работой. Героически я спас царя или нет, а мои проекты за меня никто не сделает.

Глава 15

— При всем уважении, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой Игорь Павлович Стремнев, — вы рассуждаете в корне неверно. По вашему мнению, существует некая разумная воля, которая определяет, как и когда работает дар.

— А разве это не так? — приподняв бровь, уточнил я.

— Чтобы в точности описать систему даров, нужно смотреть в период ее возникновения, — заговорил боярич, глядя на меня. — К примеру, князь Демидов получил свой яд, хотя, откровенно говоря, не слишком отличался от своих современников. Прошу прощения, если вас это заденет, но в тот временной период травили друг другу жизнь вообще все аристократы. Однако на всей планете только Демидовы стали отравителями. Не Медичи, не какая-либо иная европейская семья, прославившаяся именно таким способом проведения своей политики. А ведь в Европе это было не просто обыденностью, а настоящей модой. И мы не говорим еще о турках с их гаремами, змеями в кроватях и прочих радостях.

— Продолжайте, — предложил я.

Чувствовалось, что Игорь Павлович действительно увлечен этой темой. Чем дальше он говорил, тем сильнее у него горели глаза. Даже жаль, что такой человек прозябает на должности управляющего мясной компании. Ему бы выступать перед студентами того же Царского Государственного Университета, вот где пригодился бы подобный энтузиазм.

— Как таковая система, как философский конструкт, имеет место быть, — сказал он. — Но она не задает конкретные моменты, только общее направление. К примеру, условия получения дара не так важны, как тот факт, что у изначально сильных одаренных быстрее растут ранги, чем у слабых. Владение способностью управлять магической энергией — да, контролируется системой, но сильный огневик легче обучится водной стихии, чем слабый водник, не менявший дар. Это константа. А если мы рассматриваем возможность намеренно вмешаться в целостность организма и при этом сохранить дар, мы должны соблюдать несколько обязательных условий.

Я кивнул, внимательно слушая своего биологического брата.

— Во-первых, имплантат не может влиять на те части организма одаренного, которые связаны с его способностями, — пояснил Игорь Павлович. — Пресловутые магические каналы и чакры завязаны на физическое тело. И влиять на них вы не имеете права. Поэтому мы можем пить таблетки, но тяжело переносим операции на жизненно важных органах. Во-вторых, чем ближе к натуральному материалу ваш имплантат, тем меньше вероятность, что дар будет уменьшен. Операции со свиными клапанами сердца — прямое тому доказательство. Натуральный продукт, который практически полностью совпадает с оригинальным органом. Сюда же относятся и донорские органы от простолюдинов, которые пересаживают одаренным. Такому пациенту необходимо пройти реабилитацию, но после нее никаких препятствий для использования способностей не возникнет.

Он замолчал, потягивая кофе, а я хмыкнул.

— Не похоже, что это настолько тайная информация, — проговорил я, глядя на Стремнева. — Почему же до сих пор никто не преодолел этот барьер?

Боярич поставил чашку на блюдце.

— Дмитрий Алексеевич, а как вы представляете такие исследования? — напрямую спросил он. — Вы берете благородного человека, рубите ему руку, пришиваете новую и смотрите на результат? Простите, но найти добровольца на подобный эксперимент затруднительно. К тому же нельзя забывать, что исследования такого рода были официально запрещены после магической резни. И, конечно, всегда есть инвалиды после боевых действий, но давайте смотреть правде в глаза — самые крупные сражения, плодящие подходящих пациентов, остались позади, а технических возможностей, позволяющих подобные операции на достаточно высоком уровне, в те времена еще не существовало. Да в половине цивилизованных стран на тот момент лечили кровопусканием и клизмой! Утрирую, разумеется, но вы меня поняли.